Главная Электротехника

Наступательная операция тайфун. Операция «Тайфун» или московское поражение Гитлера

Операция «Тайфун» должна была достойно увенчать кампанию Панцерваффе на Восточном фронте очередной блестящей победой. Однако путь к «Тайфуну» был далеко не таким простым, как может показаться на первый взгляд. Дело в том, что в середине августа вспыхнул спор между Гитлером и командованием Группы армий «Центр». Гитлер намеревался временно перейти к обороне на этом участке фронта, чтобы разгромить группировку советских войск в районе Киева, одновременно передав Группе армий «Север» дополнительные танковые соединения для полного окружения Ленинграда. Причем хочется отметить, что ни в одной из директив Гитлера или его же памятных записок не говорится ни единого слова о штурме Ленинграда или Москвы. Везде старательно подчеркивается, что эти мегаполисы следует окружить и удушить в кольце блокады. Кстати, хочется напомнить, что Минск и Киев немцы тоже не штурмовали, а просто заняли после отхода советских войск. Поэтому один из знаменитых подвигов маршала Жукова, якобы спасшего Ленинград, на самом деле является не более чем мыльным пузырем. Легко отражать несуществующую угрозу! Если план «Барбаросса» лег на стол Сталина за 3 часа до того, как его подписал Гитлер, то почему наши славные рыцари кнута и лопаты… тьфу! В смысле плаща и кинжала… Опять запутался… доблестные защитники прогрессивных негров Занзибара не положили туда же ни одну из последующих директив Гитлера?

Против этого предложения выступили фон Бок и Гудериан, несколько неожиданно их поддержал Браухич. Фюpep потерял терпение и огрызнулся:

«Предложения армии относительно дальнейшего ведения операций на Востоке, сделанные 18 августа, не соответствуют моим намерениям». В результате он отдает свой собственный приказ, то есть Гитлер начинает активно вмешиваться в руководство ходом военных действий задолго до того, как он объявил себя главнокомандующим вооруженными силами. При этом он совершенно справедливо указывает на один из главных недостатков образа действий опьяненных колоссальными успехами панцер-генералов: «К сожалению, в результате постановки танковым соединениям слишком удаленных целей разрыв между ними и следующими позади пехотными соединениями был настолько значительным, что потребовались многие драгоценные недели, чтобы с трудом продвигающаяся пехота догнала вырвавшиеся слишком далеко вперед танковые соединения. Именно благодаря этому обстоятельству русским удалось спасти часть соединений, которые, получив пополнение, вновь стоят сегодня перед фронтом Группы армий». В своей памятной записке Гитлер прямо указывает: «Самыми главными задачами, которые следует решить до наступления зимы, является не захват Москвы, а занятие Крыма, индустриального и угольного Донецкого района и перекрытие путей поступления нефти с Кавказа».

Гейнц Вильгельм Гудериан, генерал-полковник германской армии (1940), военный теоретик

Мориц Альбрехт Франц-Фридрих Фе́дор фон Бок - немецкий военачальник, генерал-фельдмаршал. Командующий группы армий «Центр» во время вторжения в СССР. Командовал наступлением на Москву осенью 1941 года.

И все-таки 16 сентября ОКХ отдает приказ о подготовке дальнейшего наступления на Москву. Для этого предполагается вернуть Группе армий «Центр» танковую группу Гудериана, а также передать танковую группу Гёпнера, до сих пор подчинявшуюся Группе армий «Север». 16 сентября штаб фон Бока отдает приказ на операцию «Тайфун». На первой ее стадии планируются окружение и разгром «армий Тимошенко» в районе Вязьмы и Брянска. Здесь мне очень хочется швырнуть пару камней в сторону хваленых разведок обоих противников. Почему-то во всех немецких приказах и директивах фигурируют только «армии Тимошенко», «армии Еременко» и так далее. Немцы не сумели определить точные названия противостоящих им фронтов? Не лучше показало себя и ГРУ. Наше командование потратило массу усилий на предотвращение штурмов Москвы и Ленинграда, которые немцы даже и не думали начинать.

Все наши историки дружно пишут, что немцы сосредоточили для захвата Москвы все наличные силы, что является, мягко говоря, преувеличением. Да, фон Бок действительно заполучил в свое распоряжение 4-ю танковую группу - но и только. Более того, немцы предприняли довольно странный шаг, однозначно оценить который невозможно. Вообще-то, шаг этот был в рамках общей стратегии фон Бока, который еще во время приграничных сражений вполне логично сдваивал танковые и обычные армии. Но сейчас в состав всех танковых групп были введены армейские корпуса, состоящие из обычных пехотных дивизий, поэтому их мобильность заметно снизилась. В рамках подготовки к наступлению на Москву панцер-генералы получили одну-единственную дополнительную танковую дивизию.

Вдобавок в немецком командовании вспыхнули новые споры. Фон Бок желал устроить глубокий обход под Вязьмой, тогда как ОКХ желало ограничиться окружением города. Гальдер намеревался отправить моторизованные части прямо на Москву, а Гитлер был категорически против уличных боев. (В скобках заметим - совершенно справедливо!) Вдобавок родилась безумная идея сочетать наступление на Москву с ударом фон Лееба в районе озера Ильмень, а также с действиями Группы армий «Юг» в районе Харькова. В общем, немцы попытались свести воедино столько разнородных факторов, что следует удивляться не тому, что «Тайфун» провалился, а тому, что у них вообще хоть что-то получилось.

Их положение осложнялось состоянием танковых дивизий. Бросок на юг больно ударил по группе Гудериана, ее дивизии сейчас имели не более 50 процентов исправных танков. У Гота этот процент достигал отметки «70», а дивизии Гёпнера были укомплектованы полностью, однако там имелась другая проблема. Состав 4-й танковой группы с 22 июня поменялся полностью, и у Гёпнера не осталось ни одной дивизии, с которыми он начал войну. Ко всему прочему немцы испытывали нехватку топлива. Хотя в Гомеле, Рославле, Смоленске и Торопце имелись огромные склады, на фронт поступали лишь капли.

Немецкое наступление началось с очередной импровизации. Попытайтесь догадаться, кто постарался? Ну, конечно же, «Стремительный Гейнц», который начал наступление 30 сентября, то есть на двое суток ранее намеченного, прикрывшись ожидаемым ухудшением погоды. Началась операция удачно для немцев. В очередной раз танковые клинья разрезали оборону советских войск, как раскаленный нож листок бумаги. В районе Вязьмы и Брянска образовалось несколько котлов, в которых… А вот здесь мы немного притормозим. Я уже писал и сейчас повторю, что цифры потерь, которые приводит Типпельскирх и охотно повторяют все западные авторы, не вызывают у меня и тени доверия. Слишком хорошо сумма убитых и пленных совпадает с красивой и круглой цифрой миллион. Можно было написать 1,01 миллиона или 998 тысяч, так ведь нет, не более и не менее. Угадать, откуда эта цифра взялась, я могу, но обосновать свою догадку не в состоянии. Скорее всего, этот миллион есть примерная оценка итогов сражения штабом Группы армий «Центр», который в тот момент не собирался заниматься ее уточнением, имелись более важные дела. Но со временем примерная оценка трансформировалась в точный подсчет. Я даже могу предположить, что пресловутые 668 000 - это не число пленных, а суммарные потери Красной Армии, но, как говорится, ни подтвердить, ни опровергнуть эту точку зрения я не могу.

Во всяком случае, это был последний удачный блицкриг 1941 года. 7 октября фон Бок отдал приказ на продолжение операции «Тайфун». Слева 9-я армия и 3-я танковая группа должны были наступать на Ржев и Калинин, в центре 4-я армия и танки Гёпнера двигались на Калугу и Можайск, на юге Гудериан, который теперь командовал 2-й танковой армией (очередное переименование, не добавившее ему ни одного лишнего танка), должен был двигаться на Тулу. Но здесь немцев подвела та самая страсть к гигантизму, о которой мы уже упоминали. Ну а Гудериан в очередной раз повторил уже ставшую для него традиционной ошибку умчался вперед, не заботясь о надежном замыкании кольца окружения, что позволило части советских войск вырваться из капкана. Впрочем, и без того почти две трети сил фон Бока были связаны с ликвидацией котлов, фельдмаршал взломал оборону Красной Армии на огромном протяжении, но не сумел этим воспользоваться, дав советскому командованию передышку.

В начале октября немцы возобновили наступление, и в этот момент фон Бок допустил серьезную ошибку. Он решил, что русские армии окончательно разгромлены, и операция перешла в стадию преследования. Приказ штаба Группы армий «Центр» от 14 октября прямо об этом говорит, однако немцы в очередной раз столкнулись с возродившимися из пепла, подобно фениксу, советскими войсками. Однако по неизвестной причине фон Бок никак не отреагировал на изменение ситуации. Записи в его дневнике свидетельствуют, что фельдмаршал продолжал пребывать в состоянии неизлечимой эйфории.

«Во второй половине дня были изданы и разосланы армиям предварительные приказы. По поводу главных целей наступления сказано следующее: Движение 2-й танковой армии в обход Москвы к югу должно обеспечить окружение города с южного и восточного направлений. При этом 4-я армия является ответственной за окружение Москвы с юго-запада, запада и севера. 9-й армии и 3-й танковой группе предлагалось повернуть к северу и двигаться через Торжок в направлении города Вышний Волочек. Правофланговый корпус 9-й армии должен присоединиться к 4-й армии, так как в противном случае 4-й армии не хватит сил для осуществления ее миссии. 2-й армии вменялось в обязанность прикрывать операцию с правого фланга. Во исполнение этой миссии 2-я армия должна выйти к реке Дон по линии Елец и Сталиногорск».

Немецкие армии продолжали двигаться широким фронтом, уже не пытаясь сосредотачивать силы, хотя появилась возможность нанести мощный удар на севере, где 3-я и 4-я танковые группы теперь занимали заметно сузившийся фронт. Фон Бок нарушил ключевое правило не только танковой войны, но и военного искусства вообще - сосредотачивать силы для нанесения удара, а не пытаться шлепать раскрытой ладонью.

Мелкая справка. По непонятной причине ОКХ переименовало танковые группы в танковые армии неодновременно. 2-я была переименована первой, 5 октября, за ней 25 октября последовала 1-я, а 3-й и 4-й пришлось дожидаться Нового года, соответствующий приказ был отдан лишь 1 января. Все это вносит изрядную путаницу в описания военных действий.

Оптимизм оказался очень заразной болезнью, которая перекинулась из штаба Группы армий «Центр» в стены ОКХ. Там вдруг родилась идея повернуть 2-ю танковую армию на юг после неизбежного и скорого захвата Тулы. Часть сил 3-й танковой группы командование намеревалось опять повернуть на север к Ленинграду. Фон Боку удалось пока отстоять свои дивизии, но это ему мало помогло.

Однако немецкое наступление откровенно выдыхалось. Фон Боку еще удалось смять на Можайской линии войска Резервного фронта, но именно смять и отбросить, а не уничтожить. Сейчас против немцев работало решительно все, начиная с той же осенней распутицы. Ведь не от хорошей жизни топливо для танков Гудериана пришлось сбрасывать на парашютах - автомобильные колонны не могли пробиться к линии фронта, а транспортные самолеты не имели возможности совершить посадку. Все это вместе взятое - потери, ошибки командования, растянутые коммуникации, плохая погода и многое другое - предопределило провал «Тайфуна». Ни один из факторов сам по себе не был решающим, но они наложились друг на друга, и эффект оказался сокрушительным.

Немецкие части в одном из занятых под Москвой населенных пунктов. На дороге - САУ StuG III Ausf B, на дальнем плане бронеавтомобили Sd.Kfz.222. Декабрь 1941 года.

Трудно себе представить степень неосведомленности германского Верховного командования относительно положения дел на фронте, почему-то убежденного, что все идет нормально. С 24 октября по 13 ноября наступила оперативная пауза. Немцы в очередной раз перетасовали свои силы, а 13 ноября состоялась встреча представителя ОКХ генерала Гальдера с командующими Группы армий «Центр» в Орше. Гальдер передал им распоряжение Гитлера продолжать наступление имеющимися силами, хотя этих самых сил у немцев осталось очень немного. Например, Гудериан так и не сумел к этому времени взять Тулу, а уже получил приказ наступать на Горький! Кстати, если внимательно почитать воспоминания немецких генералов (фон Бока, Гота, Гудериана, Клюге, Рауса), то мы увидим любопытную особенность: в них практически перестали появляться термины, характерные для описания мобильной войны. Остается лишь примитивный лобовой навал, который редко приносит успех. В этот же период немецкие войска на других участках Восточного фронта потерпели ряд чувствительных неудач, что не отрезвило верхушку вермахта. Провалилось наступление на Тихвин, немецкие войска были выбиты из Ростова, но под Москвой немцы упрямо рвались вперед.

А тем временем советское командование перебросило на фронт под Москвой новые крупные подкрепления. Если бы фон Бок узнал, что только в ноябре на фронте появились 22 стрелковые дивизии, 17 стрелковых бригад, 4 танковые бригады, 14 кавалерийских дивизий и другие части, он бы ужаснулся. При этом большинство из них прибыло с Дальнего Востока и из Средней Азии и являлось полнокровными дивизиями довоенного формирования.

Подготовку к завершающей фазе операции «Тайфун» немцы начали с переброски на Средиземное море значительной части самолетов 2-го Воздушного флота. Стремительно ухудшалось положение со снабжением. Большинство танковых дивизий имело не более одной заправки, чего хватило бы на первый удар, но не на всю операцию и все-таки немцы 15 ноября перешли в наступление. 3-я и 4-я танковые группы двинулись на Клин и Истру, чтобы обойти Москву с севера. Но эти бои проглотили последние запасы топлива у танков Гёпнера и Гота, притом что уничтожить противостоящие им советские части не удалось. 16-я и 30-я армии понесли серьезные потери, однако отошли, сохраняя фронт. Следствием такого поворота дел стало превращение немецкого наступления в серию некоординированных выпадов силами дивизий и даже полков. То есть еще на стадии наступления немецкая военная машина (уж, простите мне этот затертый штамп) начала разваливаться, и ее дергания все больше напоминали хаотичные действия Красной Армии в начале войны.

Немецкие солдаты у танка Pz.Kpfw. IV под Москвой. На стволе орудия танка висит трофейная советская винтовка Мосина.

Поэтому выход частей LVI корпуса Рейнхардта к каналу Москва - Волга уже ничего не значил. Разведка переправилась на восточный берег канала, полюбовалась на собирающиеся советские войска и поспешно убралась назад. 30 ноября 2-я танковая дивизия по инерции докатилась до Красной Поляны, но больше она не могла сделать и шага. Северная половина клещей остановилась. Совместный удар двух танковых групп сумел отодвинуть фронт не более чем на 80 километров, не слишком впечатляющее достижение, хорошо показывающее, насколько были измотаны немецкие войска. Когда смотришь на карту, становится очень интересно: а как себе представлял Гальдер еще более глубокий обход Москвы? У нового поколения историков вошло в привычку обвинять Сталина в том, что он воевал по глобусу, но даже при беглом анализе второй фазы операции «Тайфун» возникает подозрение, что этим занимались немецкие генералы.

Не лучше обстояло дело и с южной половиной клещей. Гудериан получил в дополнение к уже имевшимся потрепанный XLVIII корпус и задачу прикрывать левый фланг Группы армий «Центр» на протяжении от Курска до Ельца. Вот уж воистину, нашли кому. Разумеется, Гудериан даже и не думал обо всем этом, он мотался по шоссе Тула - Орел, собирая свои войска для последнего броска. Ему кое-как удалось набрать небольшой запас топлива и бросить XXIV корпус на Тулу. 4-я танковая дивизия даже подошла к окраинам города с юга, но войти в город ей уже не удалось. 18 ноября Гудериан предпринял новую попытку захватить город, но теперь он двинул XXIV корпус в обход на восток, одновременно приказав пехотным дивизиям LIII корпуса генерала Хейнрици прикрывать свой фланг с востока. Но это оказалось слишком сложной задачей - фронт корпуса был непомерно растянут, и он лишь с огромным трудом отбивал контратаки в районе Иванозера, Узловой и Теплого. Гудериан был вынужден отправить на помощь Хейнрици 2 моторизованные дивизии, ослабляя свою ударную группировку.

Только 24 ноября он сумел возобновить наступление силами 3-й, 4-й и 17-й танковых дивизий на восток от Тулы, хотя их прорыв к Венёву уже решительно ничего не значил. Ни о каком взаимодействии танков и пехоты речь не шла, начал действовать принцип «каждый сам за себя». В первые дни декабря Гудериан в последний раз попытался было окружить Тулу, и его мотоциклисты даже вышли к железной дороге, ведущей на Серпухов, но это был такой же минутный уcnex, как на севере у Рейнхардта. Если вся Группа армий «Центр» 4/5 декабря перешла к обороне, то Гудериан уже 4 декабря был вынужден начать постепенный отвод своих войск, так как его XXIV корпус находился в очень опасном положении. Наступление провалилось, и выяснилось, что немцы сами залезли в мешок, который в любой момент мог закрыться. Кстати, в этот же день точно так же, без приказа, начал отвод своих войск за реку Нара и фон Клюге.

Танк Pz.Kpfw III ausf. H 7-го танкового полка у штаба 10-й танковой дивизии под Москвой.

Причин провала операции «Тайфун» было очень много, но мы перечислим только чисто военные ошибки. Прежде всего немцы не сосредоточили достаточно сил для захвата Москвы, простого поворота на юг 4-й танковой группы было мало. В очередной раз они ошиблись в оценке сил Красной Армии, и под Москвой эта ошибка стала для них роковой. «Стремительный Гейнц» не потрудился надежно захлопнуть котлы вокруг Брянска и Трубчевска, что позволило значительной части окруженных там войск отойти к Туле. ОКХ допустило грубейшую ошибку, приказав 9-й армии наступать на север к Калинину, а 2-й армии - на Курск. Фон Бок послушно исполнил этот приказа, забрав у 3-й танковой группы ее пехотные дивизии и направив их к Калинину. Если на юге танки и пехота Гудериана вынужденно разделились под давлением советских войск, но на севере это сделали сами немецкие генералы. Далее, 4-я армия фон Клюге совершенно неожиданно воздержалась от участия во второй фазе операции, хотя, может быть, состояние ее дивизий было таково, что они просто не могли ничего сделать. Уже ни в какие ворота не лезет отправка крупных сил авиации на другой театр, так решающее наступление не проводят. О нехватке топлива, боеприпасов, продовольствия и других видов снабжения мы уже упоминали, но это означает, что отвратительно сработали армейские тылы.

Впечатляющий список, ведь всего этого вместе взятого вполне хватило бы для провала любой операции. Кстати, как нетрудно заметить, немцы начали нарушать свои же собственные каноны ведения танковой войны, вынужденно или намеренно превратив свои танковые корпуса в некое подобие английских - танки, опять танки и снова танки. Если говорить именно о танковой войне, то для немцев на Восточном фронте она завершилась 30 сентября 1941 года, и ждать ее продолжения пришлось очень и очень долго, более полугода.

А что в это время происходило по другую сторону линии фронта? Очень велик соблазн, учитывая успешное окончание битвы за Москву, объявить действия советских военачальников вершиной военного искусства, особенно если учесть военные итоги битвы. Ведь провал операции «Тайфун» означал, что последние надежды германского командования на быстрое окончание войны разлетелись в пыль. А в затяжной войне у Германии не было никаких шансов на победу. Именно поэтому мы с полной уверенностью говорим, что битва под Москвой стала коренным переломом в ходе войны, не началом перелома, а именно самим переломом.

Постановка боевой задачи отделению немецкой пехоты под Москвой.

Естественно, что в битве участвовали и советские танковые части, но пока что это были отдельные танковые бригады, не объединенные даже в корпуса. По уровню организации танковых войск Красная Армия фактически откатилась в эпоху Первой мировой войны, когда танки использовались мелкими группами, приданными пехотным дивизиям и корпусам. Пока это было объективным требованием обстановки, советское командование просто не располагало временем для формирования крупных соединений, все-таки та же танковая бригада - это не просто механическое собирание на плацу сотни машин.

Первым заметным и крайне противоречивым событием стали бои под Мценском, где бригада Катукова столкнулась с танками Гудериана. Мы подробно рассказывали об этом эпизоде в предыдущей книге и вряд ли что сможем добавить. Просто напомним, что не только результаты боев противники описывают крайне противоречиво, это вполне понятно. Не совпадают описания действий сторон, вот что представляет гораздо более серьезную проблему. В результате становится затруднительным дать какую-то определенную оценку этому эпизоду.

Однако он был характерным для использования советским командованием танков в этот период войны. К началу битвы под Москвой из танковых войск имелись: в составе Западного фронта - 101-я и 107-я мотострелковые дивизии, 126, 127, 128, 143 и 147-я танковые бригады; в Резервном фронте - 144, 145, 146 и 148-й танковые бригады и три отдельных танковых батальона; в Брянском фронте - 108-я танковая дивизия, 42, 121, 141 и 150-я танковые бригады и 113-й отдельный танковый батальон. Всего в трех фронтах имелось 780 танков (из них 140 тяжелых и средних). Танковые бригады рассматривались в качестве даже не пожарных команд, а аварийных затычек, хотя официальная приписывает им роль подвижных резервов, предназначенных для нанесения контрударов с целью разгрома и уничтожения вклинившегося противника. Утверждение, безусловно, правильное, и даже сам Гудериан - сам! - предписывал действовать именно таким образом. Но, к сожалению, имелась одна маленькая деталь, которая заставляет оценить эту тактику совсем иначе. Ее можно применять, когда линия фронта надежно удерживается и противник может добиться лишь незначительных тактических успехов. Здесь же картина была совершенно иной. Фронт рушился то на одном, то на другом участке, танки противника прорывались крупными группами, собственно, немцы иначе и не действовали. И попытки бросить танковую бригаду навстречу наступающему корпусу, который к тому же имел полную свободу маневра, завершались не так, как хотелось советским генералам.

Состав с немецкими танками Pz.Kpfw. III на станции под Москвой.

Разумеется, была предпринята попытка сформировать адекватное ситуации соединение, и для борьбы с прорвавшимися группировками противника на Западном фронте была создана оперативная группа под командованием генерала И.В. Болдина, в состав которой вошли 152-я стрелковая и 101-я мотострелковая дивизии, 126-я и 128-я танковые бригады. В течение первых дней октября группа генерала Болдина отразила несколько атак частей LVI корпуса противника, но после этого советские историки начинают рассказывать о подвигах коммунистов, что, как правило, означает: свои задачи соединение не выполнило. Позднее точно так же для ликвидации прорыва в районе Каширы была создана группа Белова, то есть советское командование было вынуждено судорожно реагировать на действия противника, занимаясь сиюминутными импровизациями.

Отдельно хочется рассмотреть действия генерала Рокоссовского, который заслужил столь бурное неодобрение В. Бешанова. Речь идет о контрударе 16 ноября, в котором принимала участие 58-я танковая дивизия. Этот контрудар закончился полной катастрофой для дивизии, которая потеряла 157 танков из 198. Правда, в некоторых источниках говорится о потере 139 танков. Почему-то большинство историков взваливает всю вину именно на Рокоссовского, выставляя командира дивизии генерал-майора Котлярова невинной жертвой. Точно так же Рокоссовского выставляют губителем 17-й и 44-й кавалерийских дивизий.

Замерзающие в снегах под Москвой немецкие солдаты.

Простите, но при чем здесь Рокоссовский? Командующий армией отдает приказ на наступление, и на этом его роль заканчивается. Он не обязан расписывать задачи полкам дивизии и определять время артиллерийской подготовки. Это задача командира дивизии, судя по всему, генерал Котляров с ней не справился, и застрелился он очень даже вовремя, иначе пришлось бы отвечать на неприятные вопросы. Давайте посмотрим на карту, как правило, это очень полезное занятие, и попытаемся все-таки разобраться. Причем, если верить проклятым фашистам, Рокоссовский безошибочно выбрал место нанесения удара - разрыв между 7-й танковой и 14-й моторизованной дивизиями. Состояние немецких дивизий к этому времени хорошо известно, посмотрите книги того же А. Исаева. Кстати, генерал Раус, который в период этих боев командовал 6-й танковой дивизией, довольно высоко оценивая качества советских командиров младшего звена и отдавая должное командирам высшего, с откровенным презрением отзывается о командирах среднего звена (полк - корпус), считая их безынициативной, необразованной серой массой.

Имеется еще один нюанс, который осложняет оценку событий. Дело в том, что вечером 17 ноября Ставка Верховного главнокомандования с 23.00 передала, наконец, 30-ю армию Калининского фронта в состав Западного фронта. 30-й армии были подчинены отходившие в ее полосу 58-я танковая, 24-я и 17-я кавалерийские дивизии 16-й армии. Командующий 30-й армией генерал-майор Лелюшенко получил приказ оборонять клинское направление и обеспечить стык между 30-й и 16-й армиями. В момент таких перестроек удобнее всего прятать любые промахи и провалы, взваливая вину за них на старого начальника. Так что есть серьезные основания подозревать, особенно с учетом полнейшей неопытности дивизии, что эта гибельная атака просто не имела места быть. Скорее всего, генерал Котляров растерял свои танки в лесах и сугробах, ведь подобные случаи уже имели место во время советско-финской войны. А летом 1941 года это происходило повсюду, разве что сугробов тогда не было.

Точно так же можно задать вопрос: что, в приказе генерала Рокоссовского так и написано «17-й и 44-й кавалерийским дивизиям атаковать пулеметы в конном строю», или это все-таки комдивы так решили?

Хотя действия Рокоссовского тоже можно критиковать, но, если признаться честно, не поворачивается язык. Он получил приказ Жукова провести атаку, он приказ исполнил. В. Бешанов может снисходительно цедить сквозь зубы: «Думаю, что командарм-16 не слишком и возражал, возвращаться на тюремные нары ему не хотелось». Но я с удовольствием полюбовался бы на г-на Бешанова после надлежащей обработки: 9 выбитых зубов, 3 сломанных ребра, пальцы ног, размозженные молотком, - и послушал бы, как надлежит возражать в такой ситуации.

Советские легкие танки Т-26 под Москвой в декабре 1941. В колонне танки разных модификаций, имеющие башни различных типов.

Увы, судя по всему, маршала Рокоссовского сломали раз и навсегда, иначе в его воспоминаниях не появлялись бы подобные пассажи:

«Еще один штрих тех дней, сильно запомнившийся. В Ново-Петровском нас навестил Емельян Ярославский с группой агитаторов Центрального Комитета партии, и того человека народ знал и любил. Наши товарищи позаботились, чтобы из каждого полка прибыли люди его послушать, а там уж солдатская молва разнесет по позициям слово партии».

Нужно было очень сильно испугаться, чтобы писать подобное через 10 лет после смерти Сталина.

Вообще все эти события в описаниях советских/российских и немецких историков различаются, как небо и земля. Я приведу обширную цитату из работы А. Исаева, касающуюся все тех же событий:

«Уже в условиях начавшегося немецкого наступления в ночь на 16 ноября 16-я армия произвела перегруппировку войск и с 10.00 перешла в наступление. Одновременно тем же утром противник начал наступление на стыке 316-й стрелковой дивизии и кавалерийской группы Доватора. Весь день 16 ноября 16-я армия провела в состоянии наступательных действий своего правого крыла и оборонительных - левого крыла и центра. Неудачными в целом были как те, так и другие. Конница подвижной группы вступила в бой по частям. При начале наступления в 10.00 17-я и 24-я кавалерийские дивизии подошли к исходному рубежу только к 12.30. Тылы безнадежно отстали. Очень большие потери понесла наступающая 58-я танковая дивизия, лишившись за день 139 танков. Оборонявшиеся 316-я дивизия и кавалерийская группа Доватора были вынуждены отойти с занимаемых позиций. После боев за Волоколамск артиллерийская группировка дивизии И.В. Панфилова значительно уменьшилась, кроме того, часть сил артиллерии 16-й армии была использована в наступлении на Скирмановский плацдарм (в частности, один из двух ставших гвардейскими противотанковых артиллерийских полков). На 16 ноября 316-я дивизия располагала двенадцатью 45-мм пушками, двадцатью шестью 76,2-мм пушками, семнадцатью 122-мм гаубицами, пятью 122-мм корпусными пушками и одним 120-мм минометом. От 207 орудий в середине октября 1941 г. остались одни воспоминания. Соответственно возможности противостоять немецкому наступлению были куда скромнее. Изменением к лучшему было сужение фронта до 14 км в сравнении с 41 км под Волоколамском в октябре месяце. Это произошло вследствие прибытия с Дальнего Востока 78-й стрелковой дивизии и выхода из окружения 18-й стрелковой дивизии. Также дивизия И.В. Панфилова фактически стала четырехполковой, у нее появился 690-й стрелковый полк 126-й дивизии, вышедший из окружения под Вязьмой. Противостояли 316-й стрелковой дивизии и кавалерийской группе Доватора XLVI моторизованный корпус (генерал танковых войск фон Фитингхоф, 5-я и 11-я танковые дивизии) и V армейский корпус (генерал пехоты Руофф, 2-я танковая, 35-я и 106-я пехотные дивизии). Последнему был придан 1 танковый батальон из 11-й танковой дивизии. В других условиях удар такой массы был неотразим. Однако к тому моменту проблемы со снабжением достигли своего пика, и в бою участвовали лишь части немецких танковых соединений, получившие горючее. К утру 17 ноября 690-й стрелковый полк был полуокружен, 1073-й и 1075-й полки были сбиты со своих позиций и отходили. В разгар боев, 17 ноября 1941 года, 316-я стрелковая дивизия получала приказ о переименовании в 8-ю гвардейскую стрелковую дивизию. На следующий день, 18 ноября, при артиллерийско-минометном обстреле командного пункта дивизии в д. Гусево погиб ее командир И.В. Панфилов. По ходатайству Г.К. Жукова 8-я гвардейская дивизия получила имя своего погибшего командира».

Советские войска на марше. Контрнаступление советских войск под Москвой. На танк нанесен зимний камуфляж, все бойцы в маскхалатах.

Причины, подтолкнувшие автора написать такое, для меня еще более непонятны, чем мотивы К. Рокоссовского. Крепко написано, в лучших традициях Главпура и Агитпропа! 2 фашистских корпуса, целых 5 дивизий, обрушились на несчастную героическую дивизию Панфилова. Начнем с того, что корпуса Руоффа и Фитингхофа в общей сложности имели 6 дивизий, то есть подвиг должен был выглядеть на целых 20 процентов героичнее. Уважаемый автор куда-то потерял 252-ю пехотную дивизию XLVI корпуса.

Зато немцы утверждают, что LVI корпус действовал в 20 километрах севернее, а все танковые дивизии были сосредоточены южнее железной дороги Волоколамск - Истра - Москва, тогда как 316-я дивизия занимала позиции севернее. И получается, что ей противостояла одна-единственная немецкая 35-я пехотная дивизия. Кстати, а как вы себе представляете сосредоточение 6 дивизий в полосе 14 километров? В общем, наверное, следовало бы критичнее относиться к источникам.

По другим данным, бой выглядел несколько иначе. 316-я стрелковая дивизия занимала оборону на фронте Дубосеково - 8 км северо-восточнее Волоколамска, то есть порядка 18–20 километров по фронту, что для ослабленного в боях соединения было очень много. На правом фланге соседом была 126-я стрелковая дивизия, на левом - 50-я кавалерийская дивизия кавкорпуса Доватора. Вдобавок где-то в тылу в засадах находились танки 27-й танковой бригады. 16 ноября дивизия была атакована силами двух танковых дивизий немцев - 2-я танковая дивизия атаковала позиции 316-й дивизии в центре обороны, а 11-я танковая дивизия ударила в районе Дубосеково, по позициям 1075-го стрелкового полка, у стыка с 50-й кавдивизией. Удар по стыкам между соединениями был часто встречающимся элементом тактики немецких войск.

В общем, ясно одно - до сих пор эти бои так и не получили достоверного освещения. Скорее всего, даже те самые 2 немецкие танковые дивизии на самом деле были упомянутым танковым батальоном 11-й дивизии. Но мы как-то уклонились от описания действий советских танковых частей. Это и неудивительно, потому что в данный период они играли явно второстепенную роль. Ведь не получается даже сказать, что танковые бригады служили цементирующим элементом обороны, так, местами присутствовали и как-то участвовали, а основную тяжесть боев по-прежнему несла на себе многострадальная пехота.

Советская пехота на оборонительных позициях. Фото сделано в ходе контрнаступления советских войск под Москвой. Интересно, что индивидуальные ячейки еще не соединены вместе проходами. Возможно, что это временная позиция на очередной освобождённой высоте.

Переход Красной Армии в наступление не изменил ситуации. Танки по-прежнему оставались на вторых ролях, оказывая скорее психологическую поддержку, чем реальную. Приведем еще одну цитату:

«Контрнаступление советских войск в последующем переросло в общее зимнее наступление, которое проводилось с января по апрель 1942 г. В решении задач по разгрому гитлеровских захватчиков вместе со стрелковыми войсками, кавалерией и авиацией в зимнем наступлении принимали участие и наши славные танковые войска. Из-за нехватки танков Красная Армия в этот период не имела крупных соединений. Основу танковых войск составляли бригады и отдельные батальоны, которые использовались главным образом для непосредственной поддержки пехоты, в тактическом взаимодействии с пехотой, артиллерией и конницей. Прорыв вражеской обороны осуществлялся пехотой совместно с танками и артиллерией. При преследовании танки использовались в передовых отрядах, чаще всего для перехвата путей отхода противника. Иногда для обхода флангов оборонявшихся немецко-фашистских войск или захвата важных объектов создавались подвижные группы, ударную силу которых составляли танковые бригады. Однако в подвижных группах было мало боевых машин и не хватало автотранспорта, что снижало их подвижность, ударную силу и ограничивало возможности действий в оперативной глубине. И все же подвижные группы в значительной мере содействовали развитию операций. Опыт применения подвижных групп в контрнаступлении под Москвой сыграл в дальнейшем, когда в Красной Армии начали создаваться крупные соединения и объединения, большую роль».

То есть, как нетрудно заметить, наступил некий период равновесия бессилия. Советские танковые войска еще находились в процессе строительства, а немецкие к декабрю 1941 года удалились в плоскость виртуального существования. Дивизии и штабы еще сохранились, но танков у них не осталось. Поэтому совершенно неудивительно, что в 1942 году обе стороны начали принимать энергичные меры для исправления положения.

Советские солдаты в бою в лесу под Москвой. двое вооружены винтовками Мосина, у третьего сумка с дисками к пулемету ДП. Танк - подбитый немецкий танк Pz.Kpfw. III.

Погибшие в Битве за Москву немецкие солдаты.

Группа немецких солдат, захваченных в плен во время битвы за Москву.

Немецкие солдаты сдаются в плен красноармейцам во время битвы за Москву. Зима 1941 - 1942 гг.

Битва за Москву это одно из самых значимых сражений в рамках второй мировой войны. Советским войскам впервые удалось остановить массированное наступление немецких войск и создать предпосылки для дальнейшего контрнаступления. В сегодняшней статье будет кратко рассмотрена битва за Москву, со всеми ее особенностями, тонкостями и противоречиями.

Битва за Москву началась 30 сентября 1941 года. Именно в этот день немецкое командование начало реализацию плана "Тайфун". На направлении главного удара немецкое командование создало мощный кулак, который по численности людей, техники и орудий в несколько раз превосходил ресурсы советского командования. Благодаря этому на начальном этапе наступления германии удалось окружить 5 советских армий. В окружение попало более 600 тысяч человек. Случилось это 5 и 6 октября 1941 года в районе Вязьмы. Окруженные войска продолжали свое сопротивление, сковывая до 20 немецких дивизий.

Вяземский котел - события октября 1941

Вязьма, провинциальный и небольшой город, стал одним из символов величайшей трагедии не только 1941 года, но и всей Великой отечественной войны. 5-ть советских армий (16, 19, 20, 24, 32) попали в немецкое окружение. Огромное количество людей попали в плен. В различных источниках данные отличаются, но есть две общепринятой версии:

В окружение попало 663 000 солдат и офицеров советской армии.
В окружение попало 883 000 солдат и офицеров.

Какую цифру из этих не брать, она поражает. Что касается тех, кому удалось вырваться из окружения, то это всего 85 000 человек. Это, конечно, тоже очень много, но несопоставимо с тем количеством людей, которые в конечном итоге попали в плен.

Удивительно, но очень мало отечественных историков акцентирует свое внимание на этих событиях 1941 года. Хотя, по своим масштабам, по количеству жертв, по количеству людей которые попали в плен, Вяземский котел уступает разве что только котлу Киевскому.

Операция Тайфун развивается классическим образом. Танковая группа Гудериана продвигается через Орел и не встречают никакого сопротивления на своем пути. Армия Гетнера вышла к Можайску. Советские войска пока продолжают удерживать свои позиции, в результате чего появляется возможность создать окружение.

В дальнейшем, в своей автобиографии маршал Жуков писал, что после Вяземского котла к исходу 7 октября 1941 года все дороги на Москву были открыты.

Только вдумайтесь, битва за Москву еще была только в планах, операция Тайфун только началась, и на этом фоне советское командование, из-за своей медлительности, теряет 5 полноценных армий. Это армии, которые можно было использовать для решения различных задач, в том числе и для обороны Москвы. Но они просто попали в плен. В этом огромный трагизм Вяземского котла.

Назначение Жукова командующим Западным фронтом

5 октября Сталин срочно вызывает Жукова в Москву. Прибытие Жукова в столицу произошло 7 октября (генерал приехал из Ленинграда). Сталин сообщил ему об очень тяжелом положении, которое сложилось на фронте, и которое угрожает городу. Проблема заключалась в том, что в Ставке не владели информацией об истинном положении дел на фронте. Поэтому Жуков был вынужден лично отправиться на фронт, чтобы оценить общую картину и увидеть настроение армии. После этой поездки, 10 октября 1941 года генерал Жуков был назначен командующим западным фронтом и принял на себя ответственность за оборону Москвы.

Главная задача на этом этапе заключалось в простом выигрыше времени. Время было необходимо Жукову для того, чтобы получить подкрепление. Резервы были обещаны генералу Сталиным, и эти резервы должны были быть доставлены с восточных районов страны. Резервы в конечном итоге были доставлены, но основной удар все равно пришелся по народному ополчению. Важно отметить, что Жуков, благодаря своим природным талантам, сумел организовать действительно прочную оборону, и вселить уверенность в людей. Что касается резервов, то они были доставлены 19 октября. В основном это были войска из Сибири и Дальнего Востока. Они успели вовремя, когда битва за Москву только вступала свою решительную стадию.

Одним из первых решений для укрепления обороны при подготовке возможного вступления немецких войск в город, стало минирование Москвы. Заминирован был практически весь город, включает Кремль. Сегодня в этих событиях многие историки видят панику и предательство. Но здесь можно вспомнить, например, 1812 год, когда Москва практически полностью сгорела. Дело в том, что порой исторические события настолько иррациональны, что они не требуют школьной оценки «хорошо» или «плохо».

Первые атаки на Москву

Основные события битвы за Москву, если их рассматривать в кратко, относятся к концу октября 41-го года. В это время немцам удалось значительно продвинуться:

18 октября был взят Можайск.
27 октября был взят Волоколамск.

После этого дорога на Москву была открыта и начались бои непосредственно в черте города. Причем, осадное положение Москвы было объявлено 20 октября 1941 года. До объявления осадного положения и после него сотни тысяч москвичей рыли окопы вокруг города. Положение было таким, что немецкие войска могли начать свою атаку на столицу из любого района. И здесь на помощь советской армии пришла даже погода…

Об этом мало принято говорить, но во второй половине октября погода сильно испортилась. Практически все дороги были приведены в состояние непригодности. Немецкие части продвигались по одной дороге, в линию. Танковые части Гудериана стали увязать в грязи, а сам немецкий генерал регулярно отправлял в тыл сообщение о том, что продвижение войск вперед крайне затруднительно. Это было затруднительно, как в связи плохими дорогами, так и с потерями, которые были повесил на экране. После этого буквально через несколько дней ударили сильные морозы, и пошел снег. Я это говорю не для того, чтобы принизить значимость обороны Москвы, или оправдать неудачу немецкой армии. В конечном итоге условиях для всех были одинаковые, но просто нужно понимать реалии, которые были характерны тому времени. Хотя, если изучать только немецкие исторические документы, то там буквально все говорят о том, что только грязь и ранняя зима не позволили германии захватить Москву. Естественно, это ложь.

Первые попытки овладеть Москвой были предприняты в конце октября 1941 года, но они оказались безрезультатными. Гудериан, например, впоследствии писал, что 29 октября его танковые подразделения вышли к городу Тула, но были остановлены сильной противотанковой обороной, понеся большие потери.

События ноября 1941 года

50-ая армия остановила Гудериана в районе Тулы. Тем самым удалось немного остановить наступление немцев на южном фронте. Невозможность захвата Тулы вынудили армию Гудериана обойти город и продолжить свое наступление на Москву. Тем не менее, существенных событий в первые дни ноября на фронте не было. Что касается советского командования, то Сталин решил, что традиционный парад 7 ноября состоится. В своей речи на параде Сталин обратился к русскому народу, который должен был стать освободителем для других славянских народов. Советский лидер напомнил о событиях 1918 года, акцентировав свое внимание на интервенции. А в это время битва за Москву шла полным ходом. Войска прямо с парада отправлялись на передовую. Это был, так называемый, «парад войск, уходящих на фронт».

Новое наступление на москву была предпринята в основном из двух направлений:

Через северное направление (город Клин)
Через южное направление (город Тверь)

О событиях на южном фронте мы уже частично говорили, следует только еще раз отметить, что продвижение по южному фронту было остановлено, тем самым было остановлено и продвижение на Москву. Генерал Гудериан в своих письмах отмечал, что армия находится в бедственном положении, поскольку русские выигрывают время, а немцы сталкиваются с неизбежностью ведения зимней войны.

Примечательно, что 29 ноября министр вооружений германии Фриц Тодт в беседе с Гитлером рекомендовал фюреру прекратить войну с Советским Союзом, поскольку, по его мнению, война в военном и экономическом смысле уже была проиграна. Гитлер ничего не ответил на это. Он понимал, что битва за Москву все решит, а краткие выводы делать еще рано.

Несмотря на существенные проблемы, с которыми столкнулась Германия на этом этапе войны, ее продвижение вперед продолжалось. Генерал фон Бок умело управлял войсками, которые, однако, уже сражались на пределе. Об этом говорил в частности Гудериана, в армии которого 17 ноября началась настоящая паника, которую удалось с трудом сдержать.

События декабря 41 года

В начале декабря 1941 года немецкое командование уже четко понимало, что блицкриг в России не удался. Группа немецкой армий центр 1 и 2 декабря перешла в наступление. Важно отметить, что это было последнее глобальное наступление группы армии центр. В то время, если верить немецким источникам, температура воздуха опустилась до минус 40 градусов, что останавливало технику, и мешало продвижению войск. Важно даже не это, а то, что немецкое командование утратило связь с реальностью. Начальник генерального штаба Германии 2 декабря писал о том, что у советской стороны больше нет резервов, она утратила возможность эффективно обороняться, пик ее оборонительных возможностей преодолен и вопрос взятия Москвы это лишь вопрос времени. Это лишний раз подчеркивает, что битва под Москвой даже при кратком изложении, подчеркивает, что немецкое командование перестало адекватно воспринимать происходящее. А ведь речь идет о Гальдере, об одном из лучших немецких офицеров.

5 декабря началось контрнаступление советской армии. Выступление сопровождалось предварительной артиллерийской подготовкой. Немцы не ожидали контратаки и не были готовы к переходу к обороне. Это фактически привело к элементам паники в немецкой армии, которая привела к тому, что войска начали отступать, оставляя технику. Гитлер в это время приказывал, чтобы немецкие войска продолжали наступать любой ценой, но это уже было невозможно.

5-6 декабря 1941 года на протяжении 900 километров фронта Красная армия перешла в наступление. Это наступление проходило от Калинина на севере и до Ельца на юге. Важно отметить, что изначально это были только контратаки, но которые в дальнейшем переросли в контрнаступление. От этого наступления была достигнута главная цель - немецкие армии были отодвинуты от Москвы на безопасное расстояние. На разных участках фронта немцы были отброшены от 100 до 250 километров к западным границам. Это стало первое поражение немецкой армии в рамках Второй мировой войны. Впервые был развеян миф о непобедимости Германии, в частности о непобедимости ее танковых частей.

Завершение московской битвы

Несмотря на очевидные успехи начала декабря 1941 года Красной армии не удалось существенно продвинуться вперед, чему были объективные причины. Несмотря на это, контрнаступление переросло в просто наступлением и в апреле 1942 года Москву и Московскую область удалось полностью освободить от немецких войск.

Значение победы в битве под москвой:

Окончательный срыв блицкрига.
Нанесение Германии первого крупного поражения.
Укрепление морально-психологического духа в рядах советской армии.
Начало освобождение советской территории от немецких захватчиков.

В данной статье была кратко рассмотрена битва за Москву. Это одно из важнейших исторических событий в рамках всей Второй мировой войны, которая если не привела к коренному изменение дел на фронте, то способствовало укреплению мысли о том, что Советский союз может выиграть войну.

Бои под Брянском. Группа армий «Центр» начала операцию «Тайфун» в срок, установленный планом. Ясным и солнечным осенним днем 30 сентября войска 2-й танковой группы прорвали позиции Брянского фронта, разгромили не успевшие занять оборону части оперативной группы генерала Ермакова, отразили контратаки 13-й армии и группы Ермакова, предпринятые по приказу Сталина с целью одновременно с юга и севера отрезать прорвавшиеся части немецкого 24-го танкового корпуса, и заняли 3 октября город Орел.

В связи с ошибками, допущенными местным командованием, город не был подготовлен к обороне. В результате действий немецкой авиации была нарушена система управления войсками. Еременко вообще не имел связи с подчиненными ему армиями и не мог правильно использовать резервы, располагавшиеся под Брянском. Объяснялось это тем, что 2я танковая армия своим левым флангом предприняла наступление на Брянск и тем самым сковала находившиеся там силы русских. Однако немецким танковым соединениям, 51 охватывавшим большой индустриальный город с востока, не оказала помощи другая группировка, которая должна была бы состоять из войск 2й армии.

Эта армия, начавшая наступление с ходу после почти двухмесячных непрерывных боев, натолкнулась на неожиданно сильное сопротивление 3-й и 50-й армий русских. Только прорыв соединений 4й танковой группы в полосе обороны 43й армии Резервного фронта позволил соединениям 2й армии вклиниться в оборону русских на стыке между 43й и 50й советскими армиями и тем самым своим правым флангом выйти в тыл Брянскому фронту. 5 октября передовые немецкие части заняли Жиздру, 6 октября войскам Еременко были отрезаны пути отхода и снабжения, все три его армии были окружены, а остатки частей группы Ермакова оттеснены к югу. В тот же день пал Брянск. 6 октября Ставка русских одобрила предложение Еременко повернуть фронт и прорываться на восток. 7 октября был издан соответствующий приказ армиям.

Немецкое командование, стремясь ускорить ход операции, уже думало не только об окружении, но и о быстром прорыве на восток, чтобы окончательно отрезать русским пути отхода. Этим целям служил приказ Бока Гудериану захватить Мценск, а если возможно, и Волхов и вести разведку в направлении Тулы. Но советское командование разгадало опасность прорыва под Орлом через Тулу на Москву. Ставка оперативно предприняла контрмеры на этом направлении, но вначале наступление немцев «на Брянском фронте както всерьез еще не принималось, хотя оно и было опасным».

Советское командование пыталось с помощью авиации быстро перебросить в Мценск свежие силы. Несмотря на превосходство противника в воздухе, русским удалось в течение трех дней перебросить из района Ярославля 5500 человек с необходимым вооружением и снаряжением. Из свежих сил был сформирован 1й гвардейский стрелковый корпус™, задачей которого было остановить наступление немцев. Соединениям Гудериана противостояла прежде всего 4я танковая бригада полковника М. Е. Катукова, имевшая на вооружении танки Т34, которые значительно превосходили немецкие танки. Немецкой 4й танковой дивизии пришлось пройти через тяжелые испытания. С помощью быстро предпринятых контрмер русским удалось приостановить продвижение основных сил 24го танкового корпуса и нанести ему такие большие потери, что Гудериан писал по этому поводу: «Тяжелые бои постепенно оказали свое воздействие на наших и солдат…

И это было не физическое, а душевное потрясение, которое нельзя было не заметить. И то, что наши лучшие офицеры в результате последних боев были так сильно подавлены, было поразительным». Вместо быстрого продвижения пришлось вести тяжелые бои, которые позволили советскому командованию дождаться спасительной распутицы и так задержать немецкое наступление, что передовые наступающие части подошли к Туле только в конце октября™.

Тем самым были решающим образом парализованы маневренные действия южного крыла группы армий «Центр», что в последующем очень чувствительно сказалось на действиях всей немецкой армии. Дальнейшие трудности принесли бои непосредственно в брянском котле, который оттянул на себя до конца октября основные силы 2й общевойсковой и 2й танковой армий. По немецким данным, бои в этом котле официально закончились 19 октября.

В действительности они продолжались до 23 октября, то есть до прорыва из окружения 3й и 50-й советских армий1821. Приказ командования группы армий «Центр» от 4 октября, предписывавший 2-й армии не принимать участие в боях за Брянск, а продвигаться вперед, не мог быть выполнен, так как последующие дни показали, что у 2й танковой армии нет достаточных сил, чтобы самостоятельно завершить бои против окруженной группировки.

Поэтому 2й общевойсковой армии был отдан новый приказ: продвигаясь на восток своим левым флангом, принять участие частью сил в окружении противника под Брянском. В связи с попытками войск Брянского фронта осуществить прорыв из окружения нельзя было и думать об использовании войск 2й танковой армии для усиления соединений, наступавших на Мценск.

Растянувшийся фронт наступления армии Гудериана, который первоначально стоил Боку стольких забот, больше не доставлял беспокойства немецкому командованию, так как русские 53 не сумели организовать взаимодействие между ЮгоЗападным и Брянским фронтами. 13й армейский корпус 2й армии смог быстро продвинуться на восток. Кроме того, 9 октября удалось достигнуть соединения 2й армии и наступавшей с северовостока 2й танковой армии.

Окруженная брянская группировка противника была разделена на две части — северную, в районе Брянск, Жиздра, и южную, в районе Трубчевска. Командование группы армий в тот же день издало приказ, согласно которому 2й армии ставилась задача разгромить северную часть окруженной группировки, а 2й танковой армии — южную часть. 12 октября северовосточнее Брянска было окончательно замкнуто кольцо окружения вокруг северной части группировки противника.

Однако значительным силам советских войск еще 8 октября удалось прорваться и, несмотря на большие потери (был ранен и командующий фронтом Еременко), 12, 13 и 14 октября выйти из окружения. При этом 3я армия русских сначала пыталась прорвать немецкие позиции на участке Навля, 13я армия под Хомутовкой, а 50я армия у Рессеты. Так как попытки прорыва 50й армии были неудачными, то она, понеся большие потери, повернула на северовосток в направлении Белева, чтобы прорваться там. Бок был обеспокоен тяжелыми боями в районе окружения и торопил с продвижением обеих немецких армий.

12 октября он писал в своем дневнике: «Гудериан не продвигается вперед; он, как и Вейхс, застрял в брянском котле». Однако вскоре Бок узнал, что, несмотря на начавшуюся перегруппировку 2й полевой и 2й танковой армий, движение вперед на северовосток в результате упорного сопротивления противника стало возможным только после окончания боев в районе брянского котла. Советские войска, которые 22 и 23 октября прорвали немецкие позиции и в соответствии с приказом Еременко вышли на рубеж Белев, Фатеж, своим сопротивлением в решающей степени парализовали наступление южного крыла группы армий «Центр» и не позволили организовать быстрое преследование.

Бои в брянском котле не принесли немцам желаемого успеха. Бои под Вязьмой. 2 октября в «последнее большое и решающее сражение этого года» вступили все остальные войска группы «Центр», от которых Гитлер потребовал, чтобы они «последним 54 мощным ударом… разгромили противника еще до наступления зимы». Хорошая погода благоприятствовала массированному использованию авиации, оказавшей особенно активную поддержку 4й и 9й армиям, действовавшим на направлении главного удара.

В боевых действиях участвовало 1387 самолетов. Прорыв 3й танковой группы в полосе обороны 24й и 43й русских армий был удачным. Ошибочное представление советского командования о нецелесообразности проведения оборонительных мероприятий в этом районе, который находился между Западным и Брянским фронтами и был в ведении Резервного фронта, привело к катастрофическим последствиям для советских войск. Когда обе армии в результате удара немецких войск начали отход, южный фланг Западного фронта и северный фланг Брянского фронта оказались открытыми. 5 октября Буденный докладывал по этому поводу: «Положение на левом фланге Резервного фронта создалось чрезвычайно серьезное. Образовавшийся прорыв вдоль Московского шоссе закрыть нечем»1131. К тому же командование Красной Армии первоначально думало, что имеет место наступление с ограниченными целями и что все не так трагично.

Дивизии первого эшелона, которые вели оборонительные бои с наступающим противником, не знали, что им делать, так как русское командование на какоето время было парализовано. Уже на второй день наступления южное крыло немецких войск достигло Кирова, форсировало р. Оку и 5 октября вышло передовыми частями к Юхнову. Подвижные части немцев обошли левый фланг Западного фронта и вышли в его тыл. 5 октября танковый клин 4й танковой группы повернул на север и через два дня достиг Вязьмы.

В результате нарушения связи и командиры соединений, и высшее советское командование до этого дня не имели ясного представления об обстановке на фронте. К.Ф. Телегин, бывший тогда членом Военного совета Московского военного округа, рисует образную картину той обстановки, которая сложилась в связи с наступлением немецких войск: «До 5 октября все внимание ЦК партии, Главнокомандования и Военного совета округа сосредоточивается на резко осложнив 55 шемся положении под Тулой. 4 октября работники Политуправления принесли перевод речи Гитлера по радио. Фюрер заявил, что на Восточном фронте началось последнее решающее наступление и что "Красная Армия разбита и уже восстановить своих сил не сможет". О каком "решающем наступлении" и "разгроме" Красной Армии шла речь, было непонятно. С Западного и Резервного фронтов таких данных в Генеральный штаб не поступало… Но все же ночь на 5 октября прошла в тревожных заботах. Связь по телефону с Западным фронтом была прервана, и наш офицер связи ничего не сообщал…

Но вот в 12м часу дня летчики 120го истребительного полка, вылетавшие на барражирование, доложили, что по шоссе со стороны СпасДеменска на Юхнов движется колонна танков и мотопехоты длиной до 25 км и перед ней наших войск они не обнаружили»1841. Телегин приказал перепроверить это донесение средствами авиаразведки. В этот раз русские истребители были даже обстреляны, но Телегин снова не поверил. Верховное Командование просто не могло себе представить, что немцы могли прорваться на глубину 100—120 км. Лучшие летчики были посланы в разведку в третий раз. Они доложили, что немцы за это время уже заняли Юхнов. Только после этого русское Верховное Командование признало положение серьезным и Сталин приказал привести в полную боевую готовность Московский оборонительный район. Военный совет получил приказ занять всеми имеющимися в его распоряжении войсками позиции под Можайском и «во что бы то ни стало задержать прорвавшегося противника перед можайским рубежом на пять—семь дней, пока не подойдут резервы Ставки».

На северном крыле немецких войск 3я танковая группа начала наступление 2 октября и прорвала русский фронт на стыке между 19й и 30й армиями, наступая в направлении на Холм и частично в направлении на Белый. День спустя Холм оказался в руках немцев, кроме того, восточнее города, на восточном берегу Днепра, удалось создать два плацдарма, с которых на следующий день должно было начаться наступление в направлении на Белый. Это наступление, однако, сорвалось изза плохого снабжения 3й танковой группы. В связи с тяжелыми дорожными условиями 4 октября 3я танковая 56 группа оказалась почти без горючего, и наступление танковых дивизий захлебнулось. Предложение командования 2го воздушного флота доставить 3й танковой группе горючее было отклонено, так как танкисты считали, что смогут организовать подвоз собственными силами. Однако, когда транспортные колонны окончательно застряли на непроходимых дорогах, вечером 4 октября командование танковой группы все же было вынуждено обратиться за помощью к авиации. Таким образом, было потеряно более суток, и соединения 3й танковой группы получили возможность вести бои только во второй половине дня 5 октября. Этим тотчас же воспользовались русские. Конев, 4 октября доложивший Сталину об угрозе окружения1861, 5 октября получил приказ Ставки отойти на заранее подготовленный рубеж обороны Вязьма, Ржев. Одновременно ему были переданы 31я и 32я армии Резервного фронта, чтобы обеспечить единое управление войсками в районе Вязьмы. Вначале русские войска упорно оборонялись, но затем начали отход на восток, стремясь избежать окружения. 3 октября в журнале боевых действий группы армий «Центр» было записано: «Общее впечатление об этих боях, основанное на данных авиаразведки, было такое, что противник полон решимости обороняться и со стороны высшего русского командования нет какихлибо других приказов». Только 7 октября 10я танковая дивизия 3й танковой группы соединилась с 7й танковой дивизией 4й танковой группы.

Кольцо окружения восточнее Вязьмы было замкнуто. Однако, как докладывала немецкая воздушная разведка, «значительные силы противника избежали окружения и большие колонны русских войск движутся в направлении Москвы». Русским снова, несмотря на большие потери, удалось своевременно вывести крупные силы изпод угрозы окружения. При этом, выходя из окружения, русские наносили очень большие потери немцам. Как доносил командир 7й танковой дивизии, 11 и 12 октября дивизия потеряла 1000 человек, один батальон был буквально уничтожен. Между двумя танковыми клиньями, которые имели задачу создать внешнее кольцо окружения, продвигались навстречу друг 57 другу 2я и 4я армии в направлении на Сухиничи и Юхнов, а севернее наступали своим левым флангом 4я и 9я армии с задачей замкнуть кольцо окружения с запада и северозапада. Главной же целью было как можно скорее высвободить танки, чтобы они могли участвовать в дальнейшем наступлении на Москву.

В полосе наступления 9й армии противник оказал такое упорное сопротивление, что левофланговые соединения только ценой больших потерь смогли продвинуться вперед. Эти трудности усугублялись суточной остановкой 3й танковой группы, в результате которой давление на окруженных с севера не было столь сильным, как ожидалось. Начало преследования и первые контрмеры русских. 7 октября, когда окружение было наконец завершено, главнокомандование сухопутных сил и командование группы армий пришли к выводу, что в распоряжении противника нет больше значительных сил, с помощью которых он мог бы противостоять дальнейшему продвижению группы армий «Центр» на Москву, и поэтому можно сразу же начать преследование противника в направлении Москвы. Немецкое командование было настроено оптимистически и думало, «что можно и несколько рискнуть» и что в этот раз все будет выглядеть иначе, чем под Минском и Смоленском, когда противнику удалось своевременно возвести новые оборонительные рубежи и затормозить продвижение немецких войск.

Бок хотел сразу же высвободить как можно больше сил и с ходу подключить их к проведению новой операции. И хотя в кольце окружения бои были в полном разгаре и было еще неясно, какие силы противника окружены, Бок считал, что у него теперь достаточно сил, чтобы решить обе задачи — покончить с окруженным противником и одновременно начать преследование силами имеющихся у него соединений. Так как казалось, что противник не обладает скольконибудь серьезными резервами, мнения различных инстанций немецкого командования сходились на том, что эти шансы нужно сейчас же использовать и быстрее пробиваться к Москве. 7 октября 1941 года на совещании в штабе группы армий «Центр», в котором приняли участие Браухич и начальник опера 58 тивного отдела штаба сухопутных войск полковник генерального штаба Адольф Хойзингер, отмечалось, что отданные армиям приказы свидетельствовали о том, насколько благоприятно оценивалась существующая обстановка. Исходя из достигнутых успехов и того факта, что захвачено большое количество трофеев и пленных, и находясь под общим впечатлением планов Гитлера в этой операции, командование оценивало обстановку односторонне, с учетом только позитивных факторов. По мнению Браухича и Бока, 2я танковая армия должна была возможно скорее выдвинуться в направлении Тулы и захватить переправы через Оку, чтобы затем продвигаться к Кашире и Серпухову. При этом Браухич обратил внимание присутствующих на пожелания Гитлера, который предлагал Гудериану овладеть Курском, а затем силами 2й танковой группы нанести удар на юге. Принятие окончательного решения о постановке этой задачи ожидалось только в последующие дни. 2й армии был отдан приказ разгромить противника в северной части кольца окружения под Брянском. Задача 4й армии состояла в том, чтобы силами пехотных соединений и по возможности большим числом подвижных частей продвигаться до рубежа Калуга, Боровск и во взаимодействии с 9й армией замкнуть кольцо окружения под Вязьмой. 9я армия получила задачу вместе с частями 3й танковой группы выйти на рубеж Гжатск, Сычевка, чтобы, вопервых, обеспечить окружение группировки под Вязьмой с севера и, вовторых, сосредоточиться для наступления в направлении на Калинин или Ржев.

Эти соображения были изложены в «Приказе на продолжение операции в направлении Москвы» от 7 октября 1941 года. В основе этой идеи — повернуть танковые войска на север, — высказанной новым командующим 3й танковой группой генералом танковых войск Гансом Георгом Рейнгардтом, лежал план разгрома противника силами северного крыла 9й армии совместно с южным крылом 16й армии группы армий «Север» в районе Белый, Осташков и нарушения сообщения между Москвой и Ленинградом. И хотя Бок выступал против этого замысла операции, через день 3я танковая группа получила приказ фюрера наступать на север. Этих сил не хватило для боя в решающий 59 момент под Москвой, когда новые русские оборонительные рубежи не были еще укреплены, а резервы русских большей частью находились еще на подходе. Основываясь на имеющейся оценке противника, ОКВ и ОКХ все же считали возможным осуществить этот широко задуманный план.

Оценка противника штабом группы армий «Центр», как это видно из записей от 8 октября, была очень оптимистической: «Сегодня сложилось такое впечатление, что в распоряжении противника нет крупных сил, которые он мог бы противопоставить дальнейшему продвижению группы армий на Москву… Для непосредственной обороны Москвы, по показаниям военнопленных, русские располагают дивизиями народного ополчения, которые, однако, частично уже введены в бой, а также находятся в числе окруженных войск». Но в приказах о высвобождении всех сил для стремительного преследования противника в направлении русской столицы не учитывались два фактора, которые должны были вскоре затормозить дальнейшее наступление, а именно — начало периода распутицы и усиливающееся сопротивление русских. Начиная с 6 октября на южном участке группы войск, а с 7 и 8 октября на остальных ее участках пошли осенние дожди, в результате чего дороги, особенно проселочные, стали труднопроходимы, что ощутимо замедлило наступление. В журнале боевых действий группы армий «Центр» отмечалось 10 октября: «Передвижение танковых частей изза плохого состояния дорог и плохой погоды в настоящее время невозможно.

По этим же причинам имеются затруднения в обеспечении танков горючим». 8 октября были также существенно ограничены действия поддерживающей авиации, так как опасность обледенения, плохая видимость и снежная метель, с одной стороны, и плохое состояние взлетнопосадочных полос — с другой, не позволяли поддерживать на прежнем уровне авиационное обеспечение операции. Части 2го воздушного флота провели 6 октября 1030 самолетовылетов, 8 октября — 559, а 9 октября — 269. В связи с этим темпы преследования резко упали, хотя немецкие дивизии все же продвигались 60 вперед и захватывали новые районы. Самые же тяжелые последствия периода распутицы проявились позже, во второй половине октября. Однако сильнее распутицы сказывалось стремление противника, используя местные и климатические условия, все сильнее тормозить немецкое наступление, наносить все более значительные потери немцам, выиграть время для того, чтобы построить в тылу новые оборонительные рубежи, подтянуть резервы и подготовить свои войска к новым боям.

Немецкое командование, будучи уверенным в своей победе, приказало стремительно преследовать противника, считая, что для этого будет достаточно 57го танкового корпуса и двух пехотных корпусов. 41й танковый корпус, уже изготовившийся к «прыжку» на Москву, был нацелен на Калинин. Советское же командование днем раньше предприняло решающие контрмеры. 5 октября Ставка поняла, что в связи с немецким наступлением приказ Западному фронту занять рубеж Ржев, Вязьма практически уже опоздал и что следовало создавать дальше на востоке новый рубеж обороны, который должен был проходить по уже частично оборудованной Можайской линии. Туда предполагалось бросить все наличные резервы и направить все войска, избежавшие окружения. В качестве первой меры четырем стрелковым дивизиям Западного фронта было приказано занять позиции на Можайской линии обороны и создать там необходимый заслон. Кроме того, Сталин срочно вызвал Г.К. Жукова из Ленинграда в Москву, чтобы направить его в качестве представителя Ставки на Западный фронт.

Такое решение казалось Сталину необходимым, так как он почти не получал сведений об обстановке на фронте, хотя нуждался в точных данных для принятия соответствующих мер. Так как Сталин был недоволен командованием Западного фронта, то он направил к Коневу комиссию Государственного Комитета Обороны, в которую наряду с другими входили Молотов, Микоян, Маленков, Ворошилов и Василевский. Комиссия должна была разобраться по существу вопроса и спасти, что еще можно было спасти. Она нашла положение дел на фронте крайне неудовлетворительным. 61 Так, штаб Резервного фронта, например, не имел представления, где находится командующий фронтом Маршал Советского Союза СМ. Буденный. Не было связи с Западным и Брянским фронтами. В Медыни, одном из важных городов, прикрывавших подступы к Москве, из всех защитников города Жуков обнаружил только трех милиционеров1^. Получив информацию Жукова о положении дел и беспокоясь о тяжелом положении на Западном фронте, Сталин действовал очень быстро. Он сместил Конева и назначил вместо него Жукова. Несмотря на недовольство прежним командованием Западного фронта, Сталин по настоянию Жукова оставил Конева заместителем командующего фронтом, а Соколовского — начальником штаба фронта1*1. Одновременно он тотчас же направил все имеющиеся резервы в район Можайска. К 10 октября на Можайской линии обороны находились четыре стрелковые дивизии, курсанты различных военных училищ, три.запасных стрелковых полка и пять пулеметных батальонов™.

В тот же день дополнительно были доставлены пять вновь созданных пулеметных батальонов, десять противотанковых полков и пять танковых бригад. Примечательно, что, чтобы поднять моральный дух войск на фронте, Сталин назвал десять противотанковых батальонов, которые имелись в распоряжении Верховного Командования, десятью «противотанковыми полками»1®1. Но этих сил было недостаточно, чтобы снять угрозу немецкого прорыва. В то время, когда начальник прессбюро германского рейха Отто Дитрих провозгласил по приказу Гитлера, что с Советским Союзом «в военном отношении покончено», а «Фолькише беобахтер» утверждала, что «армия Сталина стерта с лица земли», русские, с надеждой ожидавшие периода распутицы, организовали отпор наступающему врагу. Войска, действовавшие в районе Можайска, были объединены в 5ю армию, а войска, оборонявшиеся в районе Орла, — в 26ю армию. Были объединены Западный и Резервный фронты в один — Западный — фронт. К этому времени относится переброска войск с Дальнего Востока и из Средней Азии, прибытие которых ожидалось в середине октября. На запад была переброшена 316я стрелковая дивизия, сформированная в июле в АлмаАте. В октябре она 62 прибыла в Волоколамск. В тот же день немецкая разведка установила прибытие 312й стрелковой дивизии из Казахстана, 313й из Туркестана и 178й из Сибири.

В последующие дни на фронт прибыли другие соединения с Дальнего Востока. Штабы 16, 31, 33 и 49й армий были передислоцированы на восток с задачей провести формирование новых армий из резерва. До 13 октября удалось сформировать 16ю армию под командованием Рокоссовского в районе Волоколамска®1,5ю армию в районе Можайска, новую 43ю армию под командованием Голубева в районе Малоярославца, новую 49ю армию под командованием Захаркина в районе Калуги и новую 33ю армию под командованием Ефремова в районе НароФоминска. Все эти соединения были объединены в новый Западный фронт под командованием Жукова, который имел задачу всеми имеющимися в его распоряжении силами остановить наступление немецких войск. Для повышения маневренности своих войск Жуков собрал все средства транспорта, имевшиеся в Москве, для отправки их на фронт. Советское Верховное Главнокомандование смогло передать Западному фронту из резервов Ставки восемь танковых и две механизированные бригады, а также несколько стрелковых соединений, а Брянскому фронту — две танковые бригады и один усиленный танковый батальон. Таким образом, к середине октября на усиление обороны Москвы прибыло 12 стрелковых дивизий, 16 танковых бригад и 40 артиллерийских полков и другие части*8*1.

Авиация была также пополнена новыми формированиями и двумя дивизиями дальней бомбардировочной авиации. Все это позволило к тому времени, когда передовые части немцев достигли Можайской линии обороны и завязали бои, создать на главных магистралях, ведущих к Москве, плотный оборонительный заслон, о котором ничего не знала немецкая разведка. Разведывательный отдел штаба группы армий «Центр» констатировал 14 октября: «Противник в настоящее время не в состоянии противопоставить наступающим на Москву силы, способные оказать длительное сопротивление западнее и югозападнее Москвы. Все, что осталось от противника после сражения, оттеснено на север или юг». 63 И хотя командование Западного фронта не сумело установить связь с частями, окруженными под Вязьмой, а попытки прорваться из окружения вследствие слабо организованного взаимодействия стоили больших потерь, русским все же удалось сковать на длительное время немецкие танковые силы и тем самым исключить возможность их участия в немедленном преследовании в направлении Москвы15*. Начиная с 11 октября немецкие танки были вынуждены, продвигаясь вперед, прорывать все новые оборонительные рубежи, преодолевать очень упорное сопротивление противника.

Растущие трудности при преследовании. Несмотря на то что 11 октября была взята Медынь, а 12 октября Калуга, хотя были созданы первые бреши в Можайской линии обороны, все же продолжающиеся упорные бои в кольце окружения свидетельствовали о том, что высвобождение сил, обеспечивших окружение, потребует более длительного времени, чем предполагалось. Попытки противника вырваться из кольца окружения в районе Вязьмы 10—12 октября сковали предназначенные для преследования 40й и 46й танковые корпуса и задержали их смену. Лишь 14 октября удалось перегруппировать главные силы действовавших под Вязьмой соединений 4й и 9й армий для преследования, которое началось 15 октября. Передовые отряды оказались слишком слабыми, чтобы в первом натиске сломить усиливавшееся сопротивление противника. Они могли продвигаться вперед, только неся очень большие потери. 15 октября командующий 4й армией генералфельдмаршал Гюнтер фон Клюге, оценивая обстановку, констатировал, что «психологически на Восточном фронте сложилось критическое положение, ибо, с одной стороны, войска оказались в морозную погоду без зимнего обмундирования и теплых квартир, а с другой — непроходимая местность и упорство, с которым противник обороняется, прикрывая свои коммуникации и районы расквартирования, чрезвычайно затрудняют продвижение вперед наших, пока еще слабых, передовых отрядов».

В донесении штаба 57го танкового корпуса, который вел наступление в районе Медыни и Можайска, сообщалось, что последние бои за овладение русскими позициями были самыми оже 64 сточенными за весь период кампании в России, так как противник оказывает яростное сопротивление, укрепившись в бетонных долговременных сооружениях, построенных еще в мирное время. Потери в танках с начала операции до середины октября сильно возросли. Так, 6я танковая дивизия, располагавшая на 10 октября свыше 200 танками, 16 октября имела в своем распоряжении всего лишь 60 готовых к использованию в бою танков. 20я танковая дивизия, одной из первых начавшая преследование противника в направлении на Москву, из 283 танков, которыми она располагала на 28 сентября, безвозвратно потеряла к 16 октября 43 танка.

Потрепанная в боях в районе Мценска 4я танковая дивизия имела к этому времени всего лишь 38 танков. В общей сложности к 16 октября 2я танковая армия насчитывала 271 танк, 3я танковая группа — 259 танков и 4я танковая группа — 710 танков. Речь, конечно, идет об имеющихся в наличии танках, а готовых к использованию в бою было гораздо меньше. Если группа армий «Центр» пока еще имела в своем распоряжении свыше 1240 танков, то группа армий «Юг» на участке фронта 1й танковой армии потеряла за период с 26 сентября по 15 октября 1941 года 144 танка. На 15 октября в 1й танковой армии насчитывалось лишь 165 танков. Но тяжелые потери несли не только танковые соединения. Пехотные части также вынуждены были дорогой ценой расплачиваться за свои успехи в наступлении. Потери группы армий «Центр» за период с 1 октября по 17 октября составляли 50 тыс. человек. Эти цифры свидетельствуют о том, насколько ожесточенными были бои. Трудности, вызванные тяжелыми потерями в людях и технике и недостатком пополнения, еще более осложнились распутицей и нарушением подвоза. Распутица не сразу дала о себе знать в ходе боевых действий. Только с середины октября стали чувствоваться ее губительные последствия на всем фронте группы армий «Центр», как раз именно в тот момент, когда начались бои на оборонительной линии под Можайском и когда для наступающих дивизий требовалось большое количество боеприпасов и горючего. Немецкое командование знало о тех трудностях, которые могли возникнуть в период распутицыИй.

Но оно полагало, что в 65 расчет это принимать не следует, так как битву за Москву намечалось выиграть до наступления распутицы, то есть до середины октября. Консультироваться по этому вопросу со специалистами немецкое руководство не считало нужным. Заключение метеорологов, находившихся в распоряжении ОКХ, не запрашивалось. Таким образом, все шло, как в русской поговорке: «Осенью от ложки воды ведро грязи». Не приняв соответствующих мер и не подготовившись должным образом к распутице, ОКХ осенью 1941 года утверждало, что немцев постигло невероятное стихийное бедствие и что «распутица оказалась небывало сильной и затянулась на необычайно долгое время»™. Таким образом, немецкое командование свою вину готово было переложить на некую высшую силу, от него не зависящую. Позднее Гитлер утверждал: «С наступлением дождей мы лишний раз убедились, что это было счастье, что немецкие армии в октябре не продвинулись далеко в глубь России». Но факты говорят, что количество атмосферных осадков в октябре и ноябре 1941 года было ниже обычной нормы. Весь период распутицы был, следовательно, суше, чем обычно. Даже если средняя температура воздуха в октябре и ноябре 1941 года была ниже, чем в прежние годы, то это тоже не повлияло ни на продолжительность периода распутицы, ни на ее интенсивность, скорей, наоборот.

Относительно рано наступившие в 1941 году морозы позволили уже в начале ноября использовать шоссейные и проселочные дороги, а также и местность в стороне от нихй81. Таким образом, сопоставляя данные о температуре и количестве осадков, можно констатировать, что распутица осенью 1941 года была слабее и менее продолжительна, чем в другие годы. Русские, разумеется, сумели воспользоваться дождливой погодой и в своих планах обороны предусмотрели роль климатических условий. Жуков, например, рассчитывал, что немецкое наступление может развиваться только по главным шоссейным магистралям. Поэтому он сосредоточил те небольшие силы, которыми он располагал 15 октября, на дорогах, ведущих к Москве, в районе 66 Волоколамска, Истры, Можайска, Малоярославца, Подольска и Калуги1^, в то время как Брянский фронт сконцентрировал оставшиеся в его распоряжении войска на направлении главного удара немцев, вдоль шоссейной дороги Орел—Тула. 17 октября штаб 2й танковой армии доносил, что «по обе стороны от Мценска противник сохранил прежнее количество сил… Занимая свои оборудованные полевые позиции и бункеры с броневыми колпаками, он оказывает ожесточенное сопротивление.

Основные силы 2й армии приостановили наступление, ожидая подхода частей обслуживания». В донесениях дивизии 2й армии указывалось, что с 7 октября полностью прекратилось регулярное снабжение соединений, что дивизии растянулись на 240 км и более и вынуждены перейти на снабжение за счет местных ресурсов, ввиду чего их главные силы не способны ни к маршу, ни к боевому использованию. Такое же положение наблюдалось и в 4й армии, которая к тому же вследствие контратак противника, поддерживаемых танками и авиацией (несмотря на плохую погоду, она активизировала свои действия), была вынуждена на некоторых участках своего правого фланга перейти к обороне. На участке фронта 9й армии и 3й танковой группы трудности со снабжением были настолько велики, что продвижение их соединений значительно задержалось. Главной линией коммуникаций для подвоза предметов снабжения на северном крыле группы армий являлось шоссе Вязьма—Москва, которое временами было непригодно для использования вследствие различного рода повреждений от обстрела, бомбардировок, взрывов мин замедленного действия. Кроме того, шоссе было перегружено, а вне полотна шоссе двигаться было нельзя.

Трудности подвоза выросли в настоящий кризис. В журнале боевых действий штаба 9й армии по этому поводу отмечалось: «Главная причина возникновения и углубления кризиса заключается в том, что ремонт шоссейной дороги требует значительно больше сил и времени, чем это предполагалось. Несостоятельность первоначальных предположений в первую очередь показали раз 67 рушения, причиненные русскими минами замедленного действия. Такие мины, разрываясь, образуют воронку в 10 м глубиной и 30 м диаметром. Взрыватели установлены с такой точностью, что ежедневно происходит по нескольку взрывов, и поэтому приходится каждый день строить заново объездные пути. Этими широко задуманными диверсионными актами, которым не видно конца, противник хотя и не сможет сорвать наше наступление под Вязьмой, но затруднит и оттянет развитие нами достигнутого успеха, а ведь зима приближается». В районе Калинина русские, подтянув резервы, непрерывно атаковали немецкие передовые отряды.

В целях координации боевых действий на этом участке фронта Ставка русских 19 октября создала Калининский фронт под командованием Конева11051. Чтобы в какойто мере решить проблему снабжения 9й армии, ОКХ предприняло попытку построить железную дорогу от Вязьмы до Сычевки, однако это требовало времени и не устраняло трудностей в тот момент, когда все решала быстрота действий. Ввиду недостатка подвижного состава на участке фронта группы армий «Центр» строительство железной дороги также не спасло. 19 октября для ремонта шоссейной дороги была выделена целиком вся 5я пехотная дивизия. В этот день на всем участке фронта группы армий положение со снабжением настолько ухудшилось, что наступление фактически пришлось приостановить, происходили лишь бои местного значения. В журнале боевых действий штаба группы армий «Центр» 19 октября было записано: «В ночь с 18 на 19 октября на всем участке фронта группы армий прошли дожди.

Состояние дорог настолько ухудшилось, что наступил тяжелый кризис в снабжении войск продовольствием, боеприпасами и особенно горючим. Состояние дорог, условия погоды и местности в значительной мере задержали ход боевых операций. Главную заботу всех соединений составляет подвоз материальнотехнических средств и продовольствия». Бок в своем дневнике вынужден был признать, что преследование не имело того успеха, на который он рассчитывал. 68 «В общей сложности все это (достигнутые частные успехи) можно оценить только как ничто. Расчленение боевых порядков группы армий и ужасная погода привели к тому, что мы сидим на месте. А русские выигрывают время, для того чтобы пополнить свои разгромленные дивизии и укрепить оборону, тем более что под Москвой в их руках масса железных и шоссейных дорог. Это очень скверно!» Русские хотя и выиграли время, но их дивизии тоже страдали от распутицы и бездорожья. Генерал А.В. Хрулев, бывший в то время начальником тыла Красной Армии, считает катастрофическое положение с дорогами в период распутицы одной из главных причин, «почему весь Калининский фронт постигла «роковая неудача» и почему нарушился подвоз предметов снабжения. Из всех армий летели тогда к начальнику тыла телеграммы с жалобами на нарушение всей системы снабжения.

Ввиду нехватки самолетов нельзя было осуществлять снабжение войск по воздуху и поэтому предлагалось прибегнуть к единственно оставшемуся средству — доставлять грузы гужевым транспортом. На это предложение начальника тыла Сталин саркастически заметил, что Хрулев, повидимому, забыл, что живет в век техники. Тем не менее в короткий срок вся система снабжения у русских была перестроена в расчете на использование гужевого транспорта, что позволило быстро ликвидировать кризисное положение со снабжением войск. Цели немецкого командования в отношении Москвы. После окружения советских войск под Вязьмой и начала преследования немецкое командование считало битву за Москву, в основном, выигранной. Оно полагало, что дело теперь только за тем, чтобы разбить оставшиеся силы Красной Армии и сломить сопротивление немногочисленных, еще продолжающих обороняться войск Жукова западнее Москвы. ОКХ намеревалось снять с советскогерманского фронта и перебросить на запад штаб корпуса, четыре пехотные и одну кавалерийскую дивизии с целью их переформирования для использования в операциях по плану на период после «Барбароссы».

Речь шла о 8м армейском корпусе, в состав которого входили 8,28, 5 и 15я пехотные дивизии, и о 1й кавалерийской 69 дивизии. На основе этих дивизий предполагалось сформировать 5, 8 и 28ю легкие дивизии и 24ю танковую дивизию. 11 октября ОКХ сообщило командованию группы армий, как оно представляет себе дальнейшее использование 9й армии и 3й танковой группы после захвата Калинина. Указанные объединения должны были продвигаться в направлении на Торжок и далее на Вышний Волочек и Осташков с задачей лишить противника возможности отойти далее на восток, не дать ему ускользнуть от ударов фланговых соединений группы армий «Центр» и «Север». В связи с этим все северное крыло группы армий «Центр» не должно было участвовать в прямом наступлении на Москву. Окружение самой Москвы предполагалось осуществить силами 2й танковой армии, 4й армии и 4й танковой группы. 12 октября Гитлер предписал «капитуляции Москвы не принимать, столицу советскую окружить и подвергнуть изнуряющему артиллерийскому обстрелу и воздушным налетам». Он должен был признать, что первоначальный план «затопить Москву и ее окрестности, чтобы там, где до сих пор стояла Москва… образовалось огромное озеро, которое навсегда скрыло бы от глаз цивилизованного мира метрополию русского народа», оказался неосуществимым. Планы дальнейших операций исходили из приказа Гитлера повернуть левое крыло группы армий «Центр» на север, а силами 2й армии наступать на юг через Курск на Воронеж, чтобы предотвратить угрозу удара противника в стык групп армий «Центр» и «Юг». В то время как 2я танковая армия должна была обойти Москву с юга и замкнуть кольцо окружения восточнее города, 4я танковая группа должна была осуществить тот же маневр с севера, предусматривая при этом фланговые удары по Рыбинску и Ярославлю.

4я армия должна была продвинуться вдоль по линии Московской окружной железной дороги, где проходили три оборонительных участка русских. Бок пытался одновременно с маневром 9й армии нанести удары силами 3й танковой группы и 2й армии, так как он опасался, как это было после Смоленска, что силы группы армий окажутся распыленными и тем самым появится риск их ослабления на главном направлении. Но все его попытки успеха не имели. 70 К тому времени, когда трудности в снабжении фронта впервые достигли своей высшей точки"*111 и тень их тяжких последствий уже нависла над войсками, Гальдер объявил о новых больших планах, которые должны были привести к дальнейшему распылению сил группы армий «Центр». После разгрома противостоящих группе армий «Север» сил противника предполагалось занять такие позиции, которые прикрывали бы войска с северовостока и с севера. Таким образом, всякое давление на них противника из глубины страны в течение зимних месяцев было бы исключено и потребовалось бы меньше сил для решения этой задачи. Цель заключалась в том, чтобы при условии занятия Рыбинска выйти на рубеж Вологда, Озерный край, к границе тундры, и перерезать единственную железную дорогу, ведущую от Белого моря в центральные районы России. Получилось так, что 4я армия должна была собственными силами выйти в тыл Москвы, к востоку от Волги.

На возражение генералмайора Ганса фон Грейфенберга о «катастрофическом положении дорог в районе действий группы армий» Гальдер ответил замечанием, что он просит о том, чтобы «все было сделано в отношении обеспечения снабжения и была осуществлена должная подготовка к задуманному долгому пути». ОКХ в это время находилось полностью под впечатлением победных донесений о боях с окруженным противником и надеялось, что в таком духе дела будут идти и дальше. Это проявлялось в безграничном и восторженном признании Гальдером единственного в своем роде сражения под Вязьмой, а поэтому он и слышать не хотел о трудностях, имеющихся в войсках. Положение 9й армии, которую предусматривалось использовать для наступления в северном направлении, в это время было далеко не лучшим. Войска армии, обходя своими пехотными корпусами Калинин с обеих сторон, пытались соединиться с передовыми частями 3й танковой группы, но непрерывно подвергались внезапным ударам русских дивизий. Начиная с 17 октября советские войска при поддержке танков и авиации ежедневно атаковали немцев в районе Калинина. Поэтому 23 октября Бок приказал приостановить наступление через Калинин и сначала разгромить про 71 тивника в треугольнике Волжское водохранилище— Калинин— Волга.

Основанием для этого решения было то, что русские сосредоточили юговосточнее Калинина крупные силы, которые представляли угрозу флангам 9й армии и 3й танковой группы. Гитлер считал, что вместо временно приостановленного наступления 9й армии следует нанести удар в направлении Рыбинска и Ярославля силами 3й и 4й танковых групп, а 9я армия должна занять оборону западнее Калинина. Бок тотчас же выступил против этого маневра своих танковых сил и обосновывал невозможность его осуществления прежде всего трудностями в снабжении и плохим состоянием дорог. Тем не менее 28 октября Гитлер приказал осуществить этот план, имея конечной целью выход к Волге, чтобы блокировать противника между Волгой и Ладожским озером, перерезать железные дороги, идущие с востока через Ярославль и Рыбинск на Бологое, а также через Вологду на Тихвин, лишив русских возможности осуществлять снабжение войск, и тем самым нанести им решающее поражение. Несмотря на возражения командования группы армий «Центр», считавшего, что осуществление такого плана вызовет огромные трудности и скажется на дальнейшем развитии наступления на Москву, Гитлер сохранил в силе свою директиву. Таким образом, помимо войск северного крыла группы армий в наступлении на русскую столицу не могла участвовать еще и основная масса сил 4й танковой группы.

Возражая против новых планов использования войск северного крыла группы армий, Бок выступал и против решения использовать танковые соединения 2й танковой армии для наступления на Воронеж, а не на Тулу. Гитлер считал 4ю армию достаточно сильной, чтобы силами правофланговых соединений выполнить задачи, предусмотренные ранее для 2й танковой армии. Несоответствие между оценкой обстановки, которую давал Гитлер, и действительным положением дел на фронте проявилось наиболее ярко в том, что Клюге был вынужден подтянуть свои последние резервы и отдать приказ 13, 12, 20 и 57му армейским корпусам перейти на южном участке фронта к обороне. По мнению Бока, единственный шанс продолжить наступление силами правофлан 72 говых соединений 4й армии заключался в том, что армия Гудериана начнет наступление через Тулу на северовосток. Этот удар должен был вынудить противника, противостоящего 4й армии, снять свои силы с этого участка фронта и бросить их против 2й танковой армии. Таким образом Бок надеялся облегчить дальнейшее наступление 4й армии. Поворот же 2й танковой армии на юг не только делал невозможным выполнение этих планов, но и создавал дополнительно «широкую брешь на… всем фронте группы армий», закрыть которую было нечем. Бок всеми средствами боролся против этого приказа.

Он даже объяснял Гальдеру, что медлит с отдачей войскам приказа Гитлера о приостановлении наступления 2й танковой армии в направлении на Тулу, пока не будет окончательно решен вопрос о постановке ей дальнейшей задачи. В этом случае в конечном счете ему сопутствовал успех и 28 октября Гитлер объявил, что он «согласен, чтобы не терять времени, продолжать наступление 2й танковой армии на прежнем направлении». Следствием этого было то, что только 2я армия была нацелена на Воронеж, в то время как войскам Гудериана было приказано наступать в направлении на Москву «между Рязанью и Каширой через Оку». Большие цели, которые провозглашались еще в эти дни в ставке фюрера, на практике, несмотря на все приказы и директивы, были невыполнимы, так как положение со снабжением и состояние немецких войск делали невозможным дальнейшее наступление. Бок отдал приказ, в котором говорилось, что если пока нельзя дальше наступать, то нужно хотя бы делать все возможное для подготовки наступления и как можно быстрее преодолеть трудности со снабжением войск, чтобы с наступлением хорошей погоды (мороза) сразу же возобновить продвижение. Тем самым Бок признал, что последняя попытка в быстротечном сражении разбить оставшиеся части Красной Армии и до наступления зимы захватить Москву провалилась.

Более того, войска его группы армий имели открытые фланги, не были готовы к действиям в зимних условиях, и им противостоял противник, получивший подкрепление. Боку было ясно — чтобы разгромить противника, нужно начинать новое наступление, но он не имел возможности восполнить огромные поте 73 ри, понесенные его войсками. 31 октября Бок писал в своем дневнике: «Наши потери становятся очень ощутимыми. В соединениях группы армий более чем двадцатью батальонами командуют оберлейтенанты». Потери офицерского состава группы армий «Центр» составляли ежедневно в среднем 45 человек (около 40 % всех потерь офицерского состава на Восточном фронте), и особенно велики они были в пехоте, где выбывших из строя приходилось заменять офицерами других родов войск. Оборонительные мероприятия русских. Советское командование сознавало, что в середине октября над Москвой нависла серьезная опасность. В эти дни все наличные резервы Ставки были брошены в бой или подтягивались к фронту. Формирование новых соединений и переброска дивизий с Востока были еще не завершены. Когда перед Можайской линией обороны появились передовые отряды немецких танковых соединений и русские не имели равноценных сил против них, Жуков рекомендовал Сталину эвакуировать Москву. Уже 13 октября секретарь Центрального Комитета и Московского городского комитета партии А.С. Щербаков официально заявил, что Москва находится в опасности и что необходимо мобилизовать новые силы на оборону города. Наряду с продолжающимся лихорадочным строительством оборонительных сооружений вокруг и внутри города был проведен призыв еще 12 тыс. человек, которые должны были занять эти позиции.

Они входили в истребительные батальоны, которые 17 октября были использованы для прикрытия дорог, ведущих в Москву. Так как Сталин не был окончательно убежден в эффективности этих мер, 16 октября началась эвакуация большинства правительственных, военных и партийных учреждений, а также дипломатического корпуса из Москвы в Куйбышев. Эти мероприятия оказывали деморализующее воздействие на население города, возникла паника. Даже то, что в Москве оставались Сталин и его ближайшие сподвижники, не оказывало успокаивающего воздействия на москвичей, и, таким образом, 19 октября в городе и окрестностях было объявле 74 но осадное положение, провозглашено действие законов военного времени. В постановлении говорилось: «Лица, нарушающие общественный порядок, должны немедленно привлекаться к ответственности и передаваться военному трибуналу для вынесения приговора. Провокаторы, шпионы и другие агенты врага, призывающие к нарушению порядка, должны расстреливаться на месте».

Эти обстоятельства, а также первые бои на Можайской линии обороны, в результате которых русские части были вынуждены отступить, убедили немецкое командование в том, что русская армия, испытывая недостаток сил на большом по протяженности фронте, сосредоточила только в немногих пунктах сильные группировки с целью прикрыть от разгрома основные силы и создать основу для дальнейшего ведения борьбы, что она не будет располагать крупными боеспособными резервами до наступления зимы. Поэтому немецкое командование считало, что можно продолжать наступление имеющимися силами, прорвать неглубокие оборонительные линии русских и быстро окружить Москву.

В такой оценке обстановки, реально определившей лишь тяжелое положение Красной Армии, не были учтены три важных фактора. Вопервых, Можайская линия обороны, имевшая глубоко эшелонированные (на 100 км) оборудованные позиции с многочисленными природными и противотанковыми препятствиями, позволяла русским осуществлять медленный организованный отход на восток с боями, нанося немцам все новые потери. На пути наступления немцев протекали реки Лама, Москва, Колоча, Лужа, Пахра, Ока, Протва, Уна, Плава и Суходрев. К позициям Можайской линии обороны подходили хорошие железные и шоссейные дороги, позволявшие осуществлять переброску войск туда, где они были особо необходимы, и быстрый подвоз пополнений. Кстати, эти дороги, начиная с середины октября, почти не подвергались налетам немецкой авиации. Действия 2го воздушного флота были направлены преимущественно против противника, располагавшегося непосредственно перед немецкими боевыми порядками, с целью поддержки наступления своих войск. Железнодорожная распределительная сеть под Мо 75 сквой, разрушение которой было бы особо важно для нарушения системы снабжения русских войск, не подверглась скольконибудь сильному воздействию авиации. В течение всего октября немецкая авиация осуществила только 17 ночных беспокоящих налетов и 6 дневных налетов на Москву, самым крупным из которых (59 самолетов) был налет 28 октября. Но при этом немецкой авиации не удалось нанести большого урона городу1^41. Вторым фактором был новый метод ведения боевых действий, примененный Жуковым. Он был необходим как для боевого использования небольших, часто с этой целью созданных частей, так и в связи с тем, что бои проходили вблизи русской столицы. Отступление с Можайской линии обороны и оставление большой территории было далее невозможно, если Сталин хотел удержать Москву11^1. Красная Армия практически сражалась на последнем рубеже.

Поэтому Жуков делал все, чтобы использовать свои небольшие силы по возможности более эффективно, создавая с этой целью в армиях на наиболее опасных участках глубоко эшелонированные противотанковые и артиллерийские очаги обороны, вынуждавшие наступающего противника прорывать все новые и новые позиции. Кроме того, танки теперь использовались не только для поддержки пехоты, но и сосредоточенно для борьбы с немецкими танками. Для укрепления обороны Сталин немедленно направил все имевшиеся в его распоряжении противотанковые подразделения на фронт для использования их на главных направлениях. В осуществлении этого нового метода ведения боевых действий, обеспечивавшего широкие возможности маневра и сочетавшего огневое воздействие с быстрыми контратаками на флангах наступающего противника, все большую поддержку оказывала русская авиация. Советские летчики, действуя со стационарных аэродромов под Москвой, все чаще вступали в бой и наносили немецким войскам ощутимые потери. В период с 10 по 31 октября советская авиация совершила около 10 тыс. самолетовылетов в расположение войск группы армий «Центр»1», действуя даже тогда, когда немецкая авиация изза погодных условий не могла летать.

Третий, решающий фактор заключался в характере боевых действий. С приближением фронта к Москве повысился моральный 76 дух красноармейцев. В своем приказе войскам Западного фронта Жуков указывал: «В этот момент все, от рядового красноармейца до старших командиров, должны смело и непреклонно сражаться за Родину, за Москву! Проявление трусости и паники в этих условиях равносильно предательству. В связи с этим приказываю: 1. Трусов и паникеров, оставляющих поле боя, покидающих без приказа занимаемые позиции и бросающих оружие и снаряжение, расстреливать на месте. 2. Ответственность за выполнение этого приказа возложить на военные суды и прокуратуру… Ни шагу назад! Вперед за Родину!» Хотя этот приказ и аналогичные распоряжения не потеряли своей силы и во второй половине октября, следовало в целом констатировать усиление воли к борьбе и повышение морального духа советских солдат. Примером для других войск служили соединения, прибывшие с Дальнего Востока. Особенно советская пропаганда выделяла боевые подвиги 316й стрелковой дивизии под командованием генерала И.В. Панфилова и 78й стрелковой дивизии под командованием генерала А.П. Белобородова, входивших в 16ю армию Рокоссовского. Обе дивизии за проявленное мужество были переименованы, соответственно, в 8ю и 9ю гвардейские стрелковые дивизии"181. Не только строгие приказы и политические лозунги, выдвигаемые политработниками, приводили к повышению моральных качеств воинов, но и страх перед немецким пленом».

О судьбах русских военнопленных очень скоро стало известно советским солдатам. Бок, во время поездки на фронт убедившись в тех тяжелых условиях, в которых находились русские военнопленные, записал в своем дневнике, что мучения, голод, расстрелы солдат — все это было в действительности. «Ужасным было впечатление от десятков тысяч русских военнопленных, которые почти без охраны двигались к Смоленску. Бледные и изможденные, эти несчастные люди еле держались на ногах. Многие погибли в пути. Я говорил об этом с командованием армий, но вряд ли это поможет». 77 Свою роль сыграл и «приказ о комиссарах». Советские политработники понимали, что в случае пленения они неизбежно будут убиты, и побуждали своих солдат к сопротивлению из последних сил, так что те, будучи поставлены перед альтернативой — сдаваться немцам в плен или продолжать борьбу, — склонялись к последнему. И хотя некоторые немецкие командиры требовали отменить этот приказ изза его негативных последствий для действий немецкой армии, Гитлер не пошел навстречу этим пожеланиям, так как это противоречило его . Не только командующие на фронте, но и пропагандистские организации пытались устранить очевидные недостатки, так как они понимали, что русские солдаты едва ли верили немецким передачам и листовкам. В одном из донесений отдела пропаганды вермахта при командовании тылового района группы армий «Центр» приводилось по этому поводу знаменательное высказывание: «Создание благоприятного настроения у населения затрудняет… наше обращение с военнопленными.

Снова и снова имеют место случаи, когда попросту расстреливают пленных, которые вследствие изнеможения не могут продолжать двигаться… Известия об этих случаях, когда пленные расстреливаются в населенных пунктах, моментально распространяются на весь район». Но немецкое командование не проявляло большого желания улучшать положение советских военнопленных и привлекать когонибудь к ответственности за массовые расстрелы этих людей, которые добровольно сдались немцам. Напротив, Йодль в своей резолюции на вышеприведенном донесении указывал: «Нужно вести контрпропаганду, а именно — нужно было указать, что в этом случае речь идет о военнопленных, которые отказываются идти дальше не потому, что они больше не могут, а потому, что не хотят. Во всех подобных донесениях меня удивляет, что констатируется лишь, в результате каких наших неправильных действий вражеская контрпропаганда получает выгодные для себя аргументы. Было бы правильнее докладывать о том, какие контрпропагандистские меры следует предпринять». Органы немецкой службы безопасности, проводя политику террора в отношении гражданского населения и массовые расстрелы, 78 лишь усиливали ненависть русских к немецким оккупантам.

Положение русского населения ухудшала также директива о подавлении партизанского движения от 25 октября, которая рекомендовала вермахту воспитывать у населения уважение к немцам и тем самым добиться его доверия. Но следствием этой директивы было не доверие, а еще более глубокая ненависть к немцам и страх перед ними. Тяжелое продовольственное положение гражданского населения в оккупированных районах убеждало красноармейцев, что немецкие солдаты пришли не как «освободители», а как поработители и что следует бороться против них всеми имеющимися средствами. При этом не только простые солдаты, но и прежде всего советская интеллигенция глубоко ненавидела немецких захватчиков. В 1941 году А. Сурков написал рассказ, в котором говорится о том, как красноармеец дает присягу.

Солдат клянется: «Я — русский, солдат Красной Армии. Моя страна дала мне в руки винтовку. Она послала меня на борьбу против черных полчищ Гитлера, которые вторглись на мою землю… За мной сто девяносто три миллиона советских людей, и гитлеровское порабощение тяжелее, чем смерть… Я видел тысячи убитых женщин и детей, лежащих на шоссейных и железных дорогах. Их убили немецкие кровопийцы… Слезы женщин и детей жгут мое сердце. Убийца Гитлер и его орды заплатят своей волчьей кровью за эти слезы; ненависть мстителя не знает жалости». Ненависть и стойкость, которых требовали командиры от бойцов Красной Армии, подкреплялись требовательностью партии, которая внимательно следила за тем, чтобы все соединения удерживали свои участки на фронте.

Если какая-либо часть отступала без приказа, то она немедленно подвергалась порицанию и перед ней выдвигалось требование в будущем проявить более высокие боевые качества. Но не только моральные качества русских воинов оказывали решающее воздействие на характер действий Красной Армии, но и прежде всего своевременная переброска резервных соединений и войск из восточных областей страны. В то время как немецкий генеральный штаб считал, что советские резервы, в основном, уже 79 использованы и у Сталина нет больше сил, чтобы занять новый рубеж обороны, русское командование уже в конце сентября начало переброску дивизий и кадрированных соединений из восточных областей СССР на запад, чтобы восполнить потери, понесенные в боях за Киев. Эти войска прибыли как раз вовремя, в середине октября, чтобы вступить в бой за Москву.

Донесения советского разведчика Рихарда Зорге, в которых с начала июля он докладывал руководителям СССР о позиции японского правительства, решившего не выступать против Советского Союза на Дальнем Востоке, а также настоятельная необходимость бросить против немцев все силы, чтобы отстоять Москву, явились основанием для дальнейшей переброски войск. Известия, получаемые от Зорге, были для русского командования ценным подтверждением правильности принимаемых им мер, но не являлись решающими аргументами для этой крупной переброски войск. Политики из Кремля, основываясь на изменившемся положении в мире, когда все более вероятной становилась конфронтация между Японией и США, перебросили часть войск с Дальнего Востока в Европу вовсе не под влиянием донесений Зорге. И все же следует считать установленным, что известие о том, будто со стороны Японии Дальнему Востоку не грозит непосредственная опасность, дало возможность русским перебросить на запад больше сил, чем первоначально планировалось.

Железнодорожная сеть Советского Союза позволяла за период от двенадцати до пятнадцати дней перебросить в европейскую часть СССР восемь полностью снаряженных дивизий, в том числе одну танковую. Таких темпов немцы вначале не ожидали. Для перевозки одной стрелковой дивизии было необходимо от 20 до 40 составов, которые бы шли по обеим колеям с высокой скоростью. Целые «пачки» по 15—20 составов, идущие близко друг за другом только в ночное время, полностью выпадали из поля зрения немецкой авиаразведки. Для обеспечения скорейшей переброски войск русские останавливали на несколько дней все другие составы, включая составы с военными грузами, и таким образом дивизии прямо в эшелонах доставлялись непосредственно к линии фронта.

Это позволило до конца октября перебросить 80 в район западнее Москвы с Дальнего Востока, из Средней Азии и Сибири по меньшей мере 13 стрелковых дивизий и 5 танковых бригад и в значительной мере стабилизировать фронт. Кроме этого прямого пополнения для фронта одновременно были доставлены дивизии, предназначенные для вновь формирующихся армий в тылуаш.

Эти войска, занимаясь боевой подготовкой, имели задачу создать в районах формирования глубоко эшелонированные оборонительные рубежи и сразу же занять их. В случае прорыва немцев под Москвой и выхода их к Волге они могли бы продолжать вести боевые действия. Это подтверждает, что если бы Москва и пала, то Сталин не считал бы войну проигранной, как на это надеялось немецкое командование, а был бы готов сражаться дальше в глубине территории страны. Так как русское командование на предыдущем опыте убедилось, что ввод в бой резервов небольшими долями нерационален и приводит только к большим потерям, Ставка начала создавать из резервов ударный кулак, намереваясь ввести эти силы в бой сосредоточенно, на главных направлениях. Тот факт, что русские прикрывали образовавшиеся на фронте западнее Москвы бреши силами рабочих отрядов, а не регулярными войсками, только усилил представление немцев о том, что русские выдохлись и что война на Востоке может быть закончена в недалеком будущем. В беседе с Чиано 25 октября 1941 года Гитлер утверждал, «что, как свидетельствуют события последних четырех месяцев, судьба войны, собственно говоря, решена и что у противника нет никакой возможности помешать этому… При этих обстоятельствах война в ближайшее время снова будет перенесена на Запад…». В действительности же обстановка на фронте складывалась для вермахта далеко не так благоприятно. В конце октября русский фронт настолько укрепился111^, что командование Западного фронта считало, что сможет остановить новое наступление немцев. Приказ Жукова от 30 октября о переходе к обороне был симптоматичным в том отношении, что он показывал, как Жуков, используя новые методы, предполагает ве 81 сти боевые действия и выигрывает при этом время.

Прежде всего все шоссейные и прочие дороги, ведущие к районам обороны, были заминированы и сильно разрушены на протяжении 100 км. Все танкоопасные направления между дорогами были заминированы с целью воспретить возможность обходного маневра. Посредством строительства баррикад, рвов и других препятствий предполагалось замедлить наступление немецких пехотных частей, в случае необходимости обороняющиеся должны были даже затопить участки местности, лежащие перед их передним краем’^31. Было приказано создать целый ряд «противотанковых районов» (Калугине, Дракино, Лопасня, Стремилово, Каменка, Кресты, Истра, НароФоминск, Петровское, Акулово, Кубинка, Дорохове, Серпухов, Звенигород, Михайловское, Локотня, Ануфриево, НовоПетровское, Теряева Слобода), в которых на главных направлениях сосредоточивались все наличные противотанковые средства — противотанковые и зенитные орудия, танки и орудия поддержки пехоты. Кроме этих районов дополнительно силами армий и дивизий были созданы «противотанковые районы» на стыках соединений.

Особое внимание командиры на местах уделяли тому, чтобы боевые порядки находящихся в их распоряжении войск эшелонировались в глубину и чтобы во всех звеньях, от полка и выше, были выделены достаточные резервы, которые можно было ввести в бой в решающий момент. Для обеспечения надежного управления войсками линии связи, а также командные пункты были хорошо укрыты под землей. На стыках частей и соединений командиры использовали хорошо подготовленных связи. Жуков снова и снова указывал на необходимость организации взаимодействия между пехотой и артиллерией, танками и авиацией и возлагал ответственность за это на командиров частей и соединений. Так как командование Западного фронта в обозримом будущем не ожидало крупного немецкого наступления", оно полагало, что можно будет в сравнительно спокойной обстановке закончить проведение необходимых оборонительных мероприятий и подготовиться к отражению немецкого наступления.

К. Рейнгардт. Поворот под Москвой.

Битва за Москву

В эти дни 72 года назад на подступах к Москве определялся не только исход Второй мировой войны и Великой Отечественной войны, но и то, в каком направлении пойдёт дальнейшее развитие человеческой цивилизации. Будет ли это социализм или разновидность капитализма в виде нацизма (или фашизма).

Практически все военные силы и экономическая мощь континентальной Европы были объединены и брошены против Советского Союза. Помимо официальных союзников-сателлитов Третьего рейха: Италии, Венгрии, Румынии, Болгарии, Словакии, Хорватии, Финляндии, Испании, Италии, в боях с Красной Армией принимали участие добровольцы и «национальные» подразделения и из других стран, которые официально с СССР не воевали. Из Франции, Голландии, Бельгии, Норвегии и других европейских стран, в том числе и из оккупированных Германской империей.

Официальный нейтралитет соблюдали Швеция и Швейцария, но они оказывали содействие «Вечному рейху» в сфере финансов, промышленности. Даже Ватикан «благословил» Берлин на войну с СССР. Это был самый настоящий «крестовый поход» западной цивилизации на Восток. Кроме того, надо учесть тот факт, что финансово-промышленная олигархия Великобритании и США внесла решающий вклад в создании гитлеровского режима, милитаризации Германии. «Вечный рейх» стал высшей точкой в развитии Западного мира, воплотив все основные его идеи в жизнь.

За четыре месяца непрерывных жестоких боёв части вермахта и их сателлитов вышли на рубежи, с которых вполне реальным выглядел решающий бросок на столицу Советского Союза. Надо отметить то, что с самого первого дня войны - 22 июня, шли яростные бои, вермахт ещё нигде в Европе не встречал такого сопротивления и план «молниеносной войны» фактически был уже сорван мужеством советских пограничников, красноармейцев, краснофлотцев, лётчиков, танкистов и артиллеристов.

защитники Брестской крепости

Тяжёлая ситуация сложилась на севере и юге страны. Группа армий «Север» под командованием фельдмаршала Риттера фон Лееба вместе с финской армией к 8 сентября блокировала северную столицу Союза город Ленинград.

Вильгельм Риттер фон Лееб и А. Гитлер под Ленинградом

6 сентября, приказом Адольфа Гитлера, бронетехника танковой группы 4-й танковой группы генерал-полковника Эриха Гёпнера и ряд пехотных подразделений были переданы группе армий «Центр» для удара по Москве.

Эрих Гёпнер (справа) под Москвой

Группа армий «Юг» под командованием генерал-фельдмаршал Герда фон Рунштедта к 26 сентября завершила разгром большей части войск Юго-Западного фронта. Вермахту была открыта дорога на Восточную Украину, в Приазовье и Донбасс, в тяжелое положение попали войска Южного Фронта Красной Армии.

Поэтому осенью ситуация на юге развивалась по очень тяжёлому сценарию и перебросить резервы под Москву было нельзя. В начале октября в Приазовье попала в «котёл» и погибла 18-я армия Южного фронта; к 16 октября приняли решение об оставлении Одесского оборонительного района и Одесский гарнизон был эвакуирован; 17 октября вермахт занял Донбасс (захвачен Таганрог); 25 октября немцы захватили Харьков; к 2 ноября занят Крымский полуостров и окружён Севастополь.

группа армий «Центр» в операции " Тайфун ": 1 929 406 человек, 78 расчётные дивизии, 1700 танков, 14 тыс.

орудий и миномётов, 1390 самолётов

Георг Ханс Райнхард (второй слева) и Вальтер Крюгер

Адольф Штраус Гюнтер фон Клюге

Альберт Кессельринг (слева) и Герман Геринг

Операция «Тайфун» — план по захвату советской столицы, должна была поставить главную точку в «блицкриге». Взятие Москвы имело не только огромное моральное значение для советских граждан и всего мира - «вырывалось сердце» у идейно-политической, военной системы Союза, но и военно-стратегическое. Падение этого мегаполиса с огромным населением, промышленным и транспортным потенциалом наносило огромный урон обороноспособности державы. В войну с Советским Союзом должны был вступить турецкие и японские дивизии, чтобы завершить разгром и расчленение страны. К тому же была вероятность того, что Великобритания и США отказались от реальных союзнических отношений с СССР, для этого в загашнике у британцев сидел Рудольф Гесс.

Рудольф Гесс

Именно поэтому Ставкой Верховного Главнокомандования и Государственным Комитетом Обороны (ГКО) было принято решение Москву немцам не отдавать.

в ставке ГКО

Борис Михайлович Шапошников - начальник Генштаба РККА

Г.К.Жуков (он возглавил Резервный фронт с 8 октября и Западный фронт с 10 октября) 26 ноября 1941 года писал о необходимости остановить врага на подступах к советской столице, не пустить его в неё, «перемолоть в боях гитлеровские дивизии и корпуса»... Московский узел обороны стал решающим во всём советско-германском фронте, поэтому надо «во что бы то ни стало выдерживать напряжение этих дней», устоять.

И.В. Сталин на передовой под Москвой

роют противотанковый ров под Москвой

окраина Москвы в 1941 году

Г.К. Жуков на передовой под Москвой

Западный , Резервный , Брянский , Калининский , Северо-Западный фронты к 30 сентября 1941 г. войска трёх первых фронтов насчитывали 1 250 000 человек, 96 дивизий, 14 бригад, 2 укреплённых района (УР);
более 1000 танков, более 10,5 тыс. орудий и миномётов.

ВВС трёх советских фронтов насчитывали 568 самолётов (210 бомбардировщиков, 265 истребителей, 36 штурмовиков, 37 разведчиков). Помимо этого уже в первые дни сражения в бой были введены 368 бомбардировщиков дальней авиации и 423 истребителя и 9 разведчиков истребительной авиации ПВО Москвы. Таким образом, силы ВВС Красной армии на московском направлении практически не уступали противнику и насчитывали 1368 самолётов.

Иосиф Виссарионович Сталин (Джугашвили)

Иван Степанович Конев (слева)

Семён Михайлович Будённый (в центре)

Андрей Иванович Ерёменко (справа)

А напряжение в дни Битвы за Москву было таким, что подразделения пехоты, боевую технику и даже стрелковое оружие распределяли буквально поштучно. Судьба битвы за столицу, СССР, будущее человечества решалась буквально в столкновениях нескольких тысяч, сотен и даже десятков бойцов. Это нашло своё отражение, например, в подвигах курсантов пехотного и артиллерийского Подольских училищ, или воинов 316-й стрелковой дивизии под командованием генерал-майора И. В. Панфилова (с 17 ноября 1941 года — 8-я гвардейская). В этой тяжелейшей ситуации, когда в начале октября рухнула оборона Брянского фронта, с передовыми частями вермахта на Можайской оборонительной линии вели борьбу в основном отдельные истребительные батальоны, московские части народного ополчения, курсанты военных училищ и другие подразделения московского гарнизона, войска НКВД.

ополченцы под Москвой

Они хотя и понесли страшные потери, но с честью выдержали это боевое испытание и позволили обеспечить сосредоточение и развертывание войск резерва Ставки. Под прикрытием Можайской линии Ставка смогла привести в порядок и переформировать вырвавшиеся из окружения или отошедшие с боями войска Западного фронта.

на Бородинском поле 1941 года

Иногда казалось, что еще чуть-чуть — и оборона Красной Армии не выдержит, немцам удастся ворваться в Москву. На отдельных направлениях передовые части прорвались совсем близко к столице СССР и находились всего в 15-25 км от центра города.

Но в итоге на каждый удар гитлеровцев советские войска отвечали контрударом, на пути группы армий «Центр» создавали всё новые и новые линии обороны. И вермахт выдохся, как писал командующий немецкой 2-й танковой армией Гейнц Гудериан: «Наступление на Москву провалилось.

Гейнц Гудериан

Все жертвы и усилия наших доблестных войск оказались напрасными. Мы потерпели сильное поражение … В немецком наступлении наступил кризис, моральный дух и силы немецкой армии были надломлены».

Провалилось новое наступление группы армий «Центр», которое было начато 15-16 ноября с северо-запада и 18 ноября с юго-запада. Главные удары вермахт наносил в направлениях Клин—Рогачёво и на Тулу—Каширу. В конце ноября немцам удалось захватить район Клина, Солнечногорска, Истра, и выйти к каналу Москва—Волга в районе Яхромы и на Красную Поляну (это было всего в 32 км от московского Кремля). Но дальнейшее продвижение вермахта на северном направлении остановил сброс вод из Истринского, Иваньковского водохранилищ и водохранилищ канала имени Москвы (водоспуски водохранилища были взорваны). Гитлеровцам не удалось закрыть водоспуски. В бой были брошены 1-я Ударная и 20-я армии, их придали Западному фронту, они прикрыли разрыв между 30-й и 16-й армиям, вермахт вынужден был перейти к обороне.

брошенная немецкая артиллерия

27 ноября Красная Армия нанесла контрудар по 2-й танковой армии вермахта и отбросили её от Каширы. 2-я танковая армия под командованием одного из самых известных полководцев Третьего рейха генерал-полковника Гейнца Гудериана пыталась обойти Тулу с северо-востока и смогла перерезать железные и шоссейные дороги Серпухов—Тула, но контрудар советских частей отбросил гитлеровцев на исходные позиции.

1 декабря немецкие войска предприняли новую попытку прорваться к столице в районе Апрелевки. 2 декабря немецкие войска заняли Бурцево — самый близкий населённый пункт к Москве на юго-западном направлении. Но благодаря хорошо налаженному взаимодействию между 33-й армией генерала М. Г. Ефремова и 5-й армией генерала Л.А. Говорова действия вермахта не имели успеха.

Михаил Григорьевич Ефремов (справа)

Леонид Александрович Говоров (в центре)

В этот же период Ставка Верховного Главнокомандования (СВГ) приказала включить, кроме уже переданных Западному фронту из резерва Ставки 1-й Ударной, 10-й и 20-й армий, 24-ю и 60-ю армии.

2 декабря передовые части 1-й Ударной и 20-й армий отбили все атаки вермахта севернее столицы в районе Дмитрова и южнее и вынудили немецкие войска остановить наступление. 3-5 декабря 1-я Ударная и 20-я армии провели несколько сильных атак в районе Яхромы и Красной Поляны и начали теснить противника. Советские дивизии, левого фланга 16-й армии, взаимодействуя с 5-й армией, отбросили силы вермахта из большой излучины реки Москвы северо-восточнее Звенигорода. 4-5 декабря ударная группа 33-й армии разбила вражеские подразделения и восстановила положение на реке Нара.

В ходе оборонительного этапа битвы за Москву советское командование смогло сорвать ведение вермахтом маневренной войны, когда инициатива принадлежала группе армий «Центр» и навязало немецкому командованию «войну на истощение» (когда всё решает наличие резервов, когда исход битвы решает «последний батальон»). К декабрю в некоторых ротах вермахта осталось не более 15-20% личного состава. Командование группы армий «Центр» полностью исчерпало свои резервы.

немецкая похоронная команда (подбирают своих)

30 ноября командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Федор фон Бок сделал вывод, что его силы не располагают возможностями для продолжения наступления.

“ завоеватели “ - отвоевались

В первых числах декабря 1941 года вермахт фактически перешёл к обороне, совершая только частные наступательные действия и тут выяснилось, что никаких планов на этот случай у немецкого командования фактически нет, поскольку в военно-политического руководства Третьего рейха господствовало мнение, что Красная Армия не располагает силами как для продолжительной обороны, так и для контрнаступления. Вермахт не был готов к удару Красной Армии. Ощутив этот момент в ходе сражения, СВГ отдало приказ о контрнаступлении.

В оборонительном этапе Московской битвы советские войска понесли огромные потери: 514 338 человек - безвозвратные потери и 143 941 человек - санитарные и это без учета потерь народного ополчения, истребительных батальонов, формирований НКВД и партизан.

Немецкие войска за тот же период потеряли 32 093 убитыми, 5 360 пропавшими без вести, 98 825 ранеными

В декабре 3 числа 1941 года стало окончательно понятно, что план гитлеровской Германии о молниеносной войне с СССР провалился окончательно. В этот день гражданам Союза сообщили о том, что советским войскам удалось нанести сокрушительное поражение немецким войскам, которые пытались окружить и взять Москву (данный план носил название — «Операция Тайфун»).

Начало войны

С самых первых дней войны было понятно, что помимо захвата промышленных центров страны главной целью Гитлера была Москва. Еще в самом начале войны немцы многозначительно заявляли, что очень скоро над Москвой будет развиваться флаг со свастикой. Так начиная с октября, Гитлер заявлял, что для немецкой армии созданы все предпосылки для скорейшего захвата Москвы и Ленинграда. В середине ноября фюрер отдал приказ о скором захвате Москвы, из-за приближения зимы. Так как основные человеческие силы и военная техника находились на Западном фронте, то на захват Москвы отводилось несколько дней, максимум недель, причём предполагалось осуществить это резким наступлением немецких войск.

Каждому солдату, участвующему в этом наступлении нацистские агитаторы обещали зимние квартиры, ценное имущество, которое они смогут забрать себе и, конечно же, конец войны. Однако этому не суждено было сбыться, немцы не смогли добиться не одной поставленной перед их войсками целей в битве за Москву. Несмотря на то, что немецким войскам удалось подойти достаточно близко к советской столице – до её окраин было всего пятнадцать километров, а до Кремлевского дворца двадцать сем, в Москву они так и не вошли. Почему же так вышло?

Разрабатывая операции по захвату Москвы (в дальнейшем — «Операция Тайфун»), нацистское руководство исходило из многочисленного опыта оккупации столиц ряда европейских стран, таких как Париж, Афины, Копенгаген и другие. Однако разрабатывая все эти планы, Третий Рейх не учел того, что опыт, приобретённый в Западной Европе, совершено нельзя применять к советскому государству, менталитет населения которого совершенно иной.

Так, в ряде Европейских государств немцы нередко видели перед собой правительства, которые были готовы добровольно отдать им свою столицу, как например, во Франции либо же оккупация длилась всего несколько недель как в Норвегии. На восточном же фронте немецкий войскам пришлось встретиться с сильнейшей яростью и злостью народа, который категорически отказывался подчиниться оккупантам.

Западный фронт

Во время военных действия на Западном фронте нацистским войскам почти не оказывали серьезного сопротивления, так как немцы имели колоссальное превосходство в военной технике и людских силах. Все их действия начинались вероломно и неожиданно, что изначально подрывало боеспособность армии противника. С Советским Союзом так не получилось, здесь они толкнулись с совершенно другим человеческим менталитетом.

Очень сильно подрывало боеспособность немцев на Западном фронте тот факт, что боевые действия проводились слишком далеко от их военных баз, и уже в полгода наступления Гитлер потерял более семисот пятидесяти тысяч своих солдат и офицеров убитыми, ранеными и плененными, колоссальными были потери военной техники. Продвинувшись так сильно вглубь СССР, Гитлеру пришлось слишком растянуть систему коммуникаций, и таким образом связь тыла с фронтом всегда была под угрозой уничтожения. Таким образом, подойдя к Москве гитлеровские войска, были уже сильно истощены как в людском факторе, так и в боевой технике. С декабря 1941 года нацистская армия не получала подкрепления, а вот советская армия наоборот стянула к Москве 39 дивизий, постоянно пребывали войска с Дальнего Востока.

На руку советским войскам играли и погодные условия осени 1940 года. В конце октября полились проливные дожди, а в первых числах ноября ударили сильнейшие морозы. Немецкая армия оказалась в западне, так как их одежда не подходила для суровых русских зим, да и огромные потери еще больше подрывали их боевой дух. У немецких солдат не было не теплых шапок ни валенок, на сапоги надевали теплые бахилы, тепла от которых почти не было. Не хватало теплого белья, доходило до абсурда — немцы натягивали на себя все что находили – от женского нижнего белья до женских головных уборов. Внешний вид у солдат был скорее смешным, чем боевым. Боевой дух солдат очень упал и они уже не верили в скорую победу.

Грунтовые дороги ужасно размокли, и транспортировать по ним технику было технически не возможно, а очередное контрнаступление было запланировано на 14 октября. Возможно, если бы немцы переждали несколько недель, то у них и появился бы шанс войти в Москву. Так же погодные условия сыграли отрицательную роль на военную технику противника. Непролазная грязь затрудняла передвижение военной техники, а мороз загущал масло и смазку до такого состояния, что военная машина не могла сдвинуться с места, так и получилось с техникой противника под Москвой. Смазка, которая использовалась в немецкой технике, не предусматривала использование в столь сильных морозах, ведь в Германии их просто не бывало. Кстати и немецкий генерал Гудериан считал, что основной причиной провала Московских операций стал именно ужасный русский климат.

Многие генералы из немецкого командования позже говорили, что возможно Москву не удалось взять из-за стратегического просчета фюрера – брать Москву нужно было сразу же после Смоленска.

В ходе битвы за Москву немцам даже не смогли помочь их героические летчики люфтваффе. Последний массивный авиаудар по Москве был совершен в ночь с 24 на 25 октября, все последующие носили беспорядочный характер. Это произошло потому что, советским войска удалось создать вокруг своей столицы сильную систему Противовоздушной обороны, леса вокруг города были забиты зенитными орудиями, к тому же количество советских ВВС, задействованных возле Москвы, превышало немецкие в два раза.

Советские лётчики располагали прекрасными аэропортами в черте столицы, поэтому могли осуществлять вылеты по несколько раз в день, немцы же часто базировались на неподготовленных летных полях. Правда мнение маршала Жукова, было немного другое, он важную роль в проигрыше немцев под Москвой отводил тому фактору, что немцы не располагали достаточным количеством железнодорожного сообщения и в частности поездов для необходимых масштабов подвоза продовольствия в любых погодных условиях.

Противоречивые суждения

Внутри самой немецкой армии существовали противоречия и несогласованные действия между центром фронта и его флангами. Фланги не имели необходимой для наступления силы, и наступали, только надеясь на танковые войска, однако танки в условиях открытого поля себя не оправдали. Немцы не захотели рискнуть и пойти на столицу через второстепенные направления, которые по приказу Жукова были оголены и почти все их техника и силы были подтянуты поближе к Москве, да и немцы опасались проселочных дорог и шли «по прямой», считая, что их армия непобедима. Немцы постоянно страдали от партизанских диверсий и те часто срывали продовольственное снабжение.

Одним из важнейших факторов проигрыша стало и то, что немцы не ожидали, столь сильного противника, который после огромных территориальных потерь за первый пять месяцев войны сможет выставить против немцев огромное количество военной техники и человеческих сил.

Народ советского союза показал всему миру несгибаемую волю к победе. Большая психологическая роль в том, что моральный дух жителей Москвы и солдат не падал, был тот фактор, что Иосиф Сталин не эвакуировался из Москвы вместе со всем советским правительством, хотя маршал Жуков настаивал на этом несколько раз. А так как в то время большинство людей считали его «отцом народов» то это только увеличивало желание людей стоять за свою столицу до конца. Ну и самое главное – это героическое самопожертвование советских солдат, которые не отступали даже в самые критические моменты сражений – битва за Москву стала самой масштабной по количеству задействованных в ней людей и боевой техники.

Полный провал плана захвата столицы СССР стало поворотным моментов для гитлеровской Германии и всего мира. Был развенчан миф о непобедимости немецкой армии. Весь мир узнал о реальной боеспособности войск Советского союза. Это поражение очень сильно подорвало моральный дух внутри немецкой армии, которая теперь униженно отступала. Оно сыграло отрицательную роль и для немецкого тыла – среди народа авторитет Гитлера заметно пошатнулся. Эта битва стала первым шагом к разгрому Третьего Рейха.

Статьи по теме